Илья Сергеевич Глазунов не раз говорил мне, что русский, это, мол, тот, кто любит Россию. А вот не соглашусь я с этой дефиницией. Многие из тех, кого я русскими – по духу! – не числю, страну любят и даже понимают как-то.
Демидов Vs Сагалаев
Впрочем, в основе глазуновского «месседжа» (люблю это русское слово) совершенно очевидно рациональное и верное зерно. В чем он прав? На самом деле «русский» — это никак не про этнический компонент. Это про образ мысли, про мироощущение и эмпирическое осознание собственно «русского мира». Ведь только на уровне глупого обывателя пресловутый «пятый пункт» о чем-то говорит. Как раз «язык говорит людьми», а не люди «говорят языком». Сомневающихся в данном тезисе отсылаю к трудам Мартина Хайдеггера.
Русским может быть бухарский еврей или бакинский армянин. Нерусским может быть чистокровный помор или донской казак. Среди моих знакомых есть русские-прерусские, что мыслят по европейским лекалам (и это не делает их хуже или лучше тех, кто воспринимает мироздание с позиции Русского).
Ну, например, Иван-Иваныч Демидов, мой товарищ, новаторскими подвигами коего я восхищался в ту пору, когда Ваня обладал статусом ТВ-гуру: голубоглазый блондин, сержант ВДВ, все дела. Но при этом западный чел по нраву и рассуждениям. А его экс-партнера по ТВ-6 Эдуарда Михайловича Сагалаева запомнил я как русского; со всеми недостатками и достоинствами этой надэтнической категории, даром, что тот — узбек из Самарканда. Или, например, мой коллега Исраэль Шамир, который печатался под именами Адам Шамир да Роберт Давид, весь из себя «жЫдовская морда и агент Моссада», но 100% русский человек.
Даже родные братья могут этой компонентой разниться. Хрестоматийный пример — Михалковы. Никита-Сергеич прямо… ну даже лишне говорить. А старший брат Кончаловский Андрон Сергеевич — рафинированный европеец по своему менталитету. При этом, опять же, его первенец Егор Андреевич Кончаловский произвел на меня впечатление «думающего по-русски», хотя, казалось бы, по крови как минимум наполовину казах с поляком (у его матери Натальи Утевлевны Аринбасаровой именно такие корни).
И, кстати, иногда западную заточенность «Андрона» объясняют его опытом работы во Франции и Штатах; но ведь Кончаловский-младший учился в Kensington College of Business и это, сдается, не скорректировало его очевидную «русскость».
Еще раз проговорю: я не считаю, что русские (в том числе — и в обсуждаемом контексте) превосходят условно говоря нерусских. Обратное тоже неверно. Мы = просто разные. И это важно понимать, чтобы адекватно выстраивать диалог.
«Берёза». Необычный вариант
Приведу еще один пример, который явно не по нраву придется многим читателям «Нового Взгляда»: Березовский Борис-Абрамыч. Лично у меня при общении всегда вызывал сочувствие. Ведь, по-русски маялся, бедолага. Пытался всему миру что-то доказать. Планомерно генерировал препятствия на своем пути и не без труда их преодолевал. Короче, достойный носитель русскоязычного менталитета. Как истинно русский, Березовский пребывал в собственной реальности. Если проанализировать «путь Бориса», он предстает то на коне, то под конем, но с шашкой наголо неизменно. Готов привести ряд умозаключений о загадочной русской душе, которые придутся «Абрамычу» впору, как туфелька Золушке.
«К своему окружению русский обычно относится с немалым презрением. Он не слишком-то готов мириться с подчинением глубин личности некому институту в качестве платы за блага цивилизации. В личностных отношениях мы можем заметить любопытную готовность русского пренебречь всеми институциональными перегородками, отделяющими одного человека от другого; слабой стороной этого свойства иногда оказывается вполне искренняя личная безответственность» — утверждает лингвист и этнолог Эдвард Сепир.
Вспомним Бориса. Березовский, как Иванушка-дурачок, все время искал легких побед. Его выбор в пользу манипуляции объяснялся как раз «презрением к окружению» и тотальным отсутствием готовности подчинять глубины своей личности какому-либо институту. В том числе и государственному.
Резюме: быть русским вовсе не значит быть лучшим. И вообще — быть хорошим. И те, кто в моей системе координат не являются русскими могут быть как добропорядочнее, так и подлее. «Песня совсем не о том» ©.
Странная любовь
Глазунов в чем прав. Русский не может не любить Отчизну. Пусть и по-лермонтовски «странною любовью». И не может стыдится «немытой» (Лермонтов) «уродины» (Шевчук). Все эти заявления «мне стыдно, что я русский» означают принадлежность к другой страте, но отнюдь не являются симптомом русофобии и/или чего-либо зазорного!
Хотя случаются, конечно, приступы впечатляющие. «Страна рабов и б@$&ей» — ставил диагноз России заместитель главреда газеты «Московский комсомолец» Айдер Муждабаев, некогда друживший с писателем Захаром Прилепиным.
«Я сейчас на первых полосах
Мировых газет, жесток и страшен,
Я и сам себе внушаю страх
Тем, что я частица
слова RUSSIAN».
Это строки Андрея «Орлуши» Орлова, с которым я когда-то начинал в «МК».
Ему ответил другой мой знакомый пиит, Александр Ефимович Вулых:
«Пока еще не прожит век,
И водка пьется без закуски,-
Покайся, русский человек,
За то, что ты родился русским!».
Я это к чему? Самое, пожалуй, скандальное заявление о русских, озвученное отечественным политиком — сентябрь 2010 года. Игорь Юрьевич Юргенс, отвечая на вопрос «Что мешает модернизации России?», сказал:
«Российская общинность и архаика могут быть преодолены не раньше 2025 года. Только к этому времени российский народ станет ментально совместим в восприятии демократии со среднестатистическим прогрессивным европейцем. Пока же в России очевидна тенденция деградации человеческого капитала. Для экономически активного населения характерна деквалификация (то есть потеря профессиональных навыков из-за невозможности работы по специальности), деградация, люмпенизация и даже дебилизация».
Беседуя (в рамках ТВ-проекта «Важная персона» на канале «Москва 24») с «главным идеологом медведизма», я спросил Юргенса:
«О вашем заявлении относительно менталитета российской нации: мол, мы все общинные и у нас государство превыше личности. Но как же так, когда ровно наоборот! Каждый у нас — «моя хата с краю», «до Бога высоко, до царя далеко». У нас же нет вымогательства, мы гаишнику даем взятку для того, чтобы решить все без государства, индивидуально, tête à tête, совершенно в антигосударственном аспекте.
— При этом гаишник — это представитель государства в вашем случае.
— Но он же выступает как индивидуальное лицо!
— Да, и «я лучше с ним договорюсь, чем я ему буду противодействовать». Государство тысячелетиями существует в парадигме: огромное пространство, довольно ограниченное население для такого пространства. Как Александр III говорил: «Наше расстояние — это наше проклятие».
И Александр II даже, по-моему, сказал, это нуждается в коррекции. Мы созданы и существуем на протяжении тысячелетий, охраняя свое государство, как способ нашего выживания. Мы не можем, как французы, рассчитывать на плодородие своего кусочка земли. Мы в тяжелом климате защищаем огромное государство против врагов, которые отовсюду.
— Мне кажется, что эта огромность возникла как раз именно из выраженного совершенно индивидуализма. Когда люди уходили в тайгу, в эти степи — оставьте меня в покое, я лучше вот как-то один там со своей семьей вот буду, как раз без государства. У нас нет этой общинности, как в кантонах швейцарских. Как раз мне кажется, что все ровно наоборот.
— Выживание основной массы зависит от государства. Те свободолюбивые казаки, другие хлебопашцы, которые уходили, они и возвращались в лоно, потому что выжить там удачно, успешно и основать нечто альтернативное, было невозможно. И до сих пор невозможно. Сейчас мы с вами, как когорта, делимся на 80% полностью поддерживающая и «Крымнаш», и политику родной партии, правительства и президента, и 20% тех вольных хлебопашцев и казаков, которые это не поддерживают. Это по всем вопросам.
— Ух, как вы повернули-то. У нас страна, на самом деле, абсолютно живет без государства. И какой-то мобилизующий момент возникает только, когда, ну, то, что называется войной, в том числе и информационной».
***
На самом деле «Наше расстояние — это наше проклятие» сказал Николай Первый в беседе с де Кюстином, которого наши либералы знают наизусть. Ну не говоря уже о том, что два Александра — Первый и Второй — у моего собеседника слились с прочими Романовыми.
Так вот. Разговаривая с Юргенсом, поймал себя на мысли, что в такого рода диалогах подача и манера важнее сути. Когда твой визави упакован в толстые регалии, ты скорее допустишь собственную неосведомленность, нежели заподозришь собеседника в тотальной некомпетентности. Если вещи излагаются безапелляционно, уверенно и где-то даже снисходительно, то невольно ищешь оправдание озвученным неточностям и отсутствию логики. Это по-русски.
С другой стороны, люди думающие, рефлексирующие — почти не имеют шанса занять достойное место в истеблишменте, где умение эманировать свою правоту важнее ремесла поддерживать дискурс.
Когда беседуешь с людьми, добившимися социального успеха (финансового, репутационного или статусного) невольно замечаешь, что в рамках категории (денежной, имиджевой или должностной) они бывают похожи. То есть люди определенного типа добиваются схожих успехов. Этим особо не удивишь (подобное притягивает подобное), удивляет другое: успешные люди в своих высказываниях сплошь и рядом выходят далеко за рамки своей компетенции, уверенно рассуждают о том, в чем вообще не разбираются, а мнения их, в силу социальной значимости, очень быстро, увы, обретают статус надежного источника.
Удивляет и другое — как люди одной среды, одного воспитания и одного поколения, вырастая, радикально расходятся в оценке действительности, и обслуживают впоследствии совершенно разные ценностные системы. Именно «обслуживают». Потому что люди умирают, а идеи остаются и вербуют в свои ряды новых людей. По большому счету точно таких же…
И главное. Приведенный моим собеседником расклад «80% Vs 20%» вовсе не отражает соотношение русских и нерусских. А 100% и не надо. Не по-русски это будет.
Вопрос выбора
Еще пример. После марсельских разборок наших футбольных фанатов с британскими оппонентами, прохоровский соратник Антон Красовский, прославившийся заявлениями, что его убрали с экранов НТВ за открытую гомосексуальность, написал у себя в блоге: «Русские выглядят чудовищно во всем мире. Русские являют собой такой образ коллективного футбольного фаната, убивающего английского болельщика».
Проживающий в Лондоне наш соотечественник прокомментировал этот пассаж лаконично: «В России некоторых геев не любят не потому, что они геи, а потому, что они — натуральные п@@@@@сы».
Вот, собственно, этот фактор и является лакмусовой бумажкой, с помощью которой каждый может сам себя протестировать. Тебе стыдно, что ты русский? Расслабься и не переживай, ты — не.
