О НАЧАЛЕ КАРЬЕРЫ
— В 2007-м я поступил в универ и переехал из Витебска в Минск. Я уже знал про минскую тусу M.U Skool, где собирались самые крутые рэперы Беларуси. Поначалу это была тусовка из 10 человек, среди них — локальные рэп-герои Deech, Вожык, Zeman, Reezah Realize и Сашок, чувак, который всю эту херню двигал и спонсировал. Из кружка по интересам это превратилось в тусы, куда в пиковый период приходило по 200 человек. Местом сбора была станция метро «Спортивная». По субботам в 19.00 все туда съезжались, закупались пивасом, чипсами, рыбой, и шли в дальний переход. Обязательно был кто-то с бумбоксом, ставили только биты конца 90-х. Все, что с рэпом происходило позже, старались не замечать. Но против времени не попрешь, да и их самих достало читать под одно и то же. Такие сходки всегда разбивались на несколько кружков: человек 15 фристайлят возле мафона, отдельно стоит толкучка, где курят и общаются, телочки ищут себе рэперов, а рэперы надеются, что сегодня придет еще какая-то новенькая.
О ДЕБЮТНОМ АЛЬБОМЕ «Я ВИДЕЛ ЦВЕТНЫЕ СНЫ»
— После первого курса у меня был сильнейший творческий запал. Я писал треки на белорусский баттл hip-hop.ru, дошел там до четвертого раунда и был собой невероятно доволен. Записал несколько демок. Думал, что пишу их на альбом, но получилось так, что пацанов было много, все записывались, и работа затягивалась. Как проходила наша деятельность в то время: мы бухали пивко, записывали по куплету на тему, скажем, “Я **** твою маму” — и каждый писал кто сколько сможет. В Strogo Bobruisk был чувак, который мог написать только 5 строчек, после чего говорил: “Я все сказал, зачем мне еще что-то писать?” Так эти демки копились, мы верили, что когда-то до них доберемся, сведем и выпустим.
После второго курса наметился кризис. Я думал, что пора с рэпом завязывать. Мы жили с чуваками из ШREC Про и Бобруйска, но уже мало что делали. Не хватало ресурсов и организованности. Я начал слушать электронную музыку самых разных изводов и загорелся желанием делать какое-то экспериментальное дерьмо. А к третьему курсу мне дали общагу в универе, я съехал и решил бросать это дело. “Пойду, — думал, — переводчиком или экскурсоводом работать”. Понял, что рэп никуда не приведет, все чуваки начали с него спрыгивать, становиться серьезными. Макс Корж только активничал — двигал свои темы, корпел над звуком, двигал по клубам с чуваками и смотрел, что работает на публику. Пока он набирался скилла, я валялся на кровати, читал книжки и тусил с чуваками. M.U Skool стал разваливаться. Туда приходили околофутбольные типы, начались разборки с ножами, розочками и ментами. Кого-то, если не ошибаюсь, даже грохнули. Чуваки, стоявшие у истоков, дистанцировались, увидев, во что это превратилось.
В конце третьего курса мне предстояло пройти практику в детском лагере. И это лето оказалось судьбоносным. Мне написал чувак, организатор концерта, на котором я выступал. Его заинтересовала демка “Рэп как социализм”: “Какая крутая тема, Олег. Хочется ее услышать в сведенном варианте”. Было часа два ночи, я серфил какой-то драм-н-бейс в сети, и написал ему: “Думаю, что никогда не услышишь. Нет ни денег, ни работы, ни возможностей”. Он ответил: “Давай я этому поспособствую”… В итоге работали мы на убой, за три недели было три выходных, ночные смены, а после работы все шли пить пиво. Тогда я и понял, как люди спиваются на работе. За все лето я написал две строчки: “Сумасшедший хиппи стал моим отцом, металистка в рваных джинсах стала мамой”. К тому моменту я успел объехать каких-то битмарей и набрать у них музыки. Плюс скопились биты, которые я отбирал на этот призрачный альбом. Начался четвертый курс — и я приступил к работе над материалом, который превратился в EP “Видеть цветные сны”.
О СВОЕМ ТОГДАШНЕМ ВОСПРИЯТИИ РЭПА
— Тогда такую музыку называли “хипстер-хоп”. Мне казалось, она должна сработать. Это было слегка провинциальное мышление. В столице на тот момент от хипстеров все уже плевались, а нам, деревенским, казалось, что быть хипстером — это офигенно. Паленые “рэй-бэны”, джинсы “чип мандэй”, мне это нравилось. И развивать эстетику “Видеть цветные сны” хотелось именно в этом направлении. Русский рэп на тот момент меня интересовал только в контексте баттлов hip-hop.ru. Это была самая крутая и богатая на идеи кузница талантов. Номером один там был Миша Крупин aka Коррупция aka “Кач донт стоп, телки мокнут как Спанч-Боб”. С Вити СД я начал слушать хип-хоп, он был в моем топе. Нойза считал мастером литературного рэпа, он был первым из этой среды, кто реально made it. Еще мне по текстам очень импонировал Chet, особенно его едкий юмор.
ОБ ОЦЕНКЕ ДЕБЮТНОГО РЕЛИЗА СПУСТЯ 10 ЛЕТ
— Я всегда считал этот альбом очень даже успешным. Там было мало песен, сделано все было недорого, клип был простенький — но, по крайней мере, он был и его даже где-то крутили. Показали на канале A-One, где я позже выступал в конкурсе, который судили Хамиль и Кравц. Альбом опубликовали на Rap.ru, Афиша взяла интервью. Я пришел из ниоткуда, без протекции и связей, залил свою херню на три форума и отправил на почту Rap.ru — и сразу пошел движ. Где-то заговорили, куда-то позвали, импульс был дан. Недавно был в Витебске. Гулял по городу и слушал подряд все свои альбомы от первого до последнего. Интересно следить, как этот релиз отдаляется от меня как автора. Переслушивая более новые треки, ты лучше понимаешь, какие эмоции и задумки они содержали. А старые слушаешь — и будто их сделал другой человек, уже не очень тебе знакомый. Местами слушаешь как вообще новую музыку. Если я доживу до старости и если у меня, дай бог, внуки будут, я буду не просто рассказывать им про свою молодость или фотоальбом листать: «Вот смотрите», я лучше включу им свои альбомы. У меня есть такие слепки разных периодов жизни. По-моему, это прикольнее, чем просто фотки. Сам себе завидую, что у меня такое есть.
(The Flow, 30.09.2021)
