Действующие лица драмы «Россия».
Герой.
Наглый и циничный проходимец, тщеславный нарцисс. Хлестаков, Чацкий и Чичиков в одной упаковке. Клеймит, гвоздит, разоблачает, суетится. Хочет внимания и власти, готов даже театрально пострадать на публику, лишь бы дорваться до главного приза. Знает, что его все равно вытащат и понесут на руках под аплодисменты.
Интеллигенция.
Боится и не любит родину, любит заграницу. Живет хорошо, когда вся остальная страна живет плохо, когда остальная страна живет хотя бы терпимо — жалуется на «несвободу», хотя живет еще лучше. Никаких иллюзий насчет героя не имеет, но хочет использовать его как таран, ну или как необходимую подмогу в субботний день.
Революционная массовка.
Простодушная, страстная, хочет событий. Верит, что если поменять власть, то сразу образуются деньги, права, возможности, жизнькакназападе и счастье. Если власть и правда меняется — быстро испытывает горькое разочарование. Если не меняется — тем более испытывает горькое разочарование.
Царь.
Устал от заграницы, с которой хотел дружить, а от нее в ответ одни гадости и плевки. Устал от придворных, которым все надо гулять, пока он тут один за все отвечает. Устал от народа, у которого все горит, тонет и рассыпается, и на него, царя, вся надежда. Устал от власти, но непонятно, кому ее так отдать, чтобы об этом не пожалеть. Не видит и не понимает тех, кто устал от него.
Начальники.
Интересуются только деньгами и тем, что написано в их внутренней аппаратной бумажке. Если реальная жизнь отличается от того, что написано в этой бумажке, тем хуже для жизни. Делают все максимально неудачно, но не из-за того, что не могли бы иначе, а потому что бумажка же, бумажка. Всегда готовы предать и перебежать куда надо, если бумажки не будет.
Народ.
Выживает, ругается, иногда не выживает, но все-таки с трудом приспосабливается. Страшно недоволен начальниками, не любит интеллигенцию, считает революционную массовку шумными дураками, царя слушается по привычке, к герою относится скептически, поскольку знает, что стоит тому дорваться, как все обещания закончатся, а начнется все то же самое, что и было, да еще и похуже.
Сепаратисты, окраинные националисты, абреки, бандиты, соседние государства, дальние заграничные обкомы.
С нетерпением ждут, когда же герой свергнет царя, а начальники растеряются, а потом предадут, — чтобы начать, наконец, действовать.
Русские патриоты.
Бродят, спотыкаясь, на задворках сцены. Ничего толком не могут и никому не нужны.
И как смотреть такую пьесу? Особенно если знаешь, чем она кончится.
Ее нужно просто терпеть.
