Путешествия по России обостряют все чувства и инстинкты. Прежде всего, инстинкт выживания.
Как ты живешь в Москве? Как лилия нежная. Дом. Машина. Место на корпоративном паркинге. Работа – какой-нибудь брендинг-хуендинг.
В пятницу -хипстеркий кабак, где даже если ты нажрешься, тебе это ничем не грозит. Бармен просто вызовет ментов, а те вежливо выведут тебя на воздух, вместо того чтобы отбуцкать ногами и бросить в мусорный бак.
Рядом с тобой – истеричные девицы, которые говорят «чмоки», занимаются сексом для эмоционального здоровья и собираются рожать после сорока.
Но, когда ты заехал в какой-нибудь медвежий угол, такие фокусы не прокатят.
Ты это понимаешь сразу, как только пересекаешь городскую границу какой-нибудь Верхней Салды, Кулебак или Мурома. Сразу внутренне подбираешься, смотришь по сторонам внимательно, подбираешь пути отхода на тот случай, если местные погонятся за тобой с дрекольем.
В маленьких русских городах ощущаешь себя в декорациях какого-то триллера. Ты чувствуешь напряжение, даже если ослепительно светит солнце, а по пустой и сонной улице гуляет только чей-то рыжий кот.
Уже в следующем кадре калитка чудесного дома с резными наличниками отворится, из нее выйдет припадочный малый с опасным прищуром и спросит резко: «Слышь брат, есть чо глонуть?». И понеслось…
Хотя, конечно все это не так. Народ тут добрый, живет без нервной суеты и становится опасным, только когда пьяный. Если занесло тебя каким-то ветром в такой городок, просто не заходи вечером в кафе «Бессонница» возле железнодорожной станции, чтобы твое путешествие по настоящей России не закончилось «травмой» или моргом. Ну и на местную дискотеку, конечно, тоже ходить не надо.
Частной жизни в московском понимании тут нет. Все друг друга знают. Люди здороваются на улице, в магазинах, в кафешках. Все на виду. Кто заболел, у кого загулял муж, чей сын уходит в армию, а чья дочь – шалава.
Любой местный, например, вам точно скажет, что глава районной администрации обедает дома, а вот сотрудники ходят в столовую и она самая лучшая в городе.
Но за этой патриархальностью – традиционная общинная жуть. До Бога – высоко, до царя – далеко.
Местные богатеи управляют всем порядком жизни, как и двести лет назад, чиновники так же воруют. Как и всегда. Только что шапку перед ними ломать не надо, но дела это не меняет.
За душевным разговором приезжему могут порассказать про местные обычаи.
- А, что, крутые-то у вас в городе есть?
- Конечно, есть. Вон… Богданов, например. Он у нас все держит… Лес продает… Душил меня однажды.
- Это как? За что?
- А я по батарее постучала. Он бабу свою бил, а она орала пол-ночи. Я и постучала им. Он живет этажом выше. Ну вот. Он пришел и душил меня. Окна потом мне все еще побили.
Это вам не в одиночный пикет у мэрии Москвы выходить. Тут пойти против власти – смертельная опасность.
Потому, и поменятся она может только как в 1918-м. Придут в город два дезертира и просто застрелят из ржавого карабина городского голову, полицмейстера и трех купцов мироедов.
А по-другому в России не бывает…
Сергей Лелека
