Не то даже плохо, что на самом деле ничего этого не было, все сплошь зачем-то выдумано.
Не ехали они никуда в одном автобусе, где в салоне гроб, а за рулем до кучи водитель того самого Икаруса, столкнувшегося с машиной Цоя.
Не было так и быть не могло.
Ладно, допустим. Художественное же типа кино, режиссеру захотелось собрать близкое окружение легендарного человека в одном пространстве — чтобы выяснили отношения. И поняли: где они и где он.
Цой будет жить и после смерти, а они закончились при жизни вместе с его гибелью, о них забудут.
Эта умозрительная, лишенная жизнеспособности идея, которую Учитель упорно вынашивал аж десять лет, родила анемичное, тоскливое кино.
Водитель автобуса (Евгений Цыганов), как водится, загадочно-непроницаемый, по-прибалтийски задумчиво немногословный, не знавший ничего о Цое (что странно: его сожительница-милиционерка про лидера группы «Кино» очень даже осведомлена) вдруг начинает отчасти зеркалить его жизнь. У него, как и у отсутствующего заглавного героя, возникают одновременно две близкие женщины, он внезапно чувствует тягу к музыке, того и гляди захочет перемен. Продюсер Айзеншпис изображен дешевым бандитом в дешевом же парике, ради потерянной кассеты готовым разгромить все вокруг.
Паулина в роли Поли, неофициальной вдовы музыканта, привычно хороша собой, ни один волосок не сдвинется на ее красивой голове, как бы она ни страдала. Чуть живее прочих Марьяна Спивак в роли Марьяны Цой и Илья Дель (не знаю, что за прототип у его персонажа).
Но все это ничего не меняет. Цой жив, а фильм — нет.
