Даже в самые лютые годы перестройки ни у кого не поворачивался язык сказать, что советский лозунг «Все лучшее детям!» был лживым. Советская власть с первых лет своего существования сделала заботу о детях одним из столпов своей социальной политики.
И в голодные годы, и в эпоху тотального дефицита советские дети получали максимум того, что только могла им дать страна. Советское детство было, действительно, счастливым.
Сегодня мы дожили до того, что 26% наших детей живут в нищете. Для этого социологами придуман специальный термин – «ниже уровня бедности», но означает он именно нищету.
Согласно статистике, опубликованной Росстатом, уровень бедности среди детей в два раза превышает показатель бедности в целом по стране. В 2017 году 13,2% населения России проживали за чертой бедности (19,4 млн человек), в 2018 году — 12,9% населения (18,9 млн человек);
Статистика отражает не просто социальную проблему. Она описывает модель нашего будущего.
Дети – это почти гарантия бедности. Заводя детей, люди заведомо обрекают себя на катастрофическое снижение уровня жизни. И если одного ребенка семья заводит хотя бы повинуясь инстинкту продолжения рода, то рождение второго – является роскошью, для многих просто непозволительной.
Экономисты утверждают, что все домохозяйства, которые находились на грани бедности, то есть имели денежные доходы, близкие к прожиточному минимуму, при рождении детей падают ниже этой черты.
Многодетные семьи – это почти всегда бедные семьи. Более половины — 52,2% — детей в таких семьях растут в бедности, следует из результатов исследования Росстата.
Демографическая яма 90-х никуда не делась. Просто в условиях экономической катастрофы тридцатилетней давности люди инстинктивно не рожали детей, а сегодня они это делают осознанно. Добровольно рожать трех и более детей ответственный взрослый человек просто не станет. Он, может быть, и готов был бы добровольно взвалить крест бедности на себя, но очевидно, что каждый новый ребенок обрекает на нищету его уже родившихся детей.
Детская бедность формирует «ловушку нищеты». Когда дети растут в бедности, они совершенно точно не могут получить достойного образования, имеют ограничения в доступе к полноценному медобслуживанию и социальным услугам. В результате, дети бедняков и дальше, до самой смерти останутся на социальном дне, они будут обречены на низкооплачиваемую работу, а из низкой зарплаты следует низкий уровень пенсий.
Речь идет не просто о последствиях социального расслоения и распада социальных лифтов. «Детская бедность» – принимает казалось бы невероятные формы, описанные Владимиром Короленко «Детях подземелья» 134 года назад
Например, 20,9% российских детей в возрасте до 17 лет проживают в домохозяйствах, имеющих из-за нехватки средств задолженность по оплате услуг ЖКХ, аренды или кредитов. 11,7% детей не могут иметь полноценное питание, содержащее мясо, курицу, рыбу (или вегетарианский эквивалент) хотя бы через день. То есть они – голодают.
Понимаете? В России 21 века дети голодают…
Государство считает разумным и экономически оправданным даже в периоды кризиса и санкций дотировать производства зерна и мяса. Потому что, это вопрос «продовольственной безопасности».
«Производство детей» – это тоже вопрос национальной безопасности. Хотя бы на минимально необходимом уровне воспроизводства населения страны.
Завоз мигрантов, конечно, обходится сильно дешевле, даже если строить для них дополнительные школы и поликлиники, но последствия такой демографической политики обернутся катастрофой уже в не самом отдаленном будущем.
Даже если не говорить о неработающих социальных лифтах, которые многократно ослабляют потенциал страны, отсутствие прямой финансовой поддержки семей с детьми – обрекает нас на стремительное вымирание.
Государственный бюджет просто обязан финансировать дефицит бюджета семей с детьми на уровне не ниже прожиточного минимума, так же как он финансирует дефициты бюджета многочисленных дотационных регионов, убыточных предприятий и организаций.
Никакие гранитные бордюры, фонтаны стоимостью в миллиарды не могут оплачиваться государством, где недоедают 3 миллиона детей.
