Уже двенадцатый год подряд на «Первом канале» выходит телеигра «Умницы и умники». Успехом передача-долгожитель обязана своему ведущему Юрию Вяземскому.
Правила игры
Для начала надо прислать письмо с ответом на вопрос ведущего. Вопросы — неординарные, например: что сказал бы Иван Грозный, если бы встретил Гитлера? Если ваш ответ будет толковым и остроумным, ждите приглашения на собеседование, на котором придется подтвердить свой интеллектуальный потенциал. Из нескольких тысяч желающих отбирают 120 самых достойных кандидатов — москвичей и иногородних. Из них — тех, кто выйдет на дорожки. Остальные становятся зрителями, цель которых — набрать побольше орденов, и тогда из теоретиков можно выйти в практики.
Еще один способ стать игроком — сыграть в интернет-олимпиаде на сайте www.umniki.ru. Три москвича и три немосквича, победившие в двух турах весенней олимпиады, становятся участниками программы. Победители осеннего виртуального состязания сразу проходят в полуфинал на правах зрителей. Кстати, вопросы интернет-олимпиады — более сложные, чем на передаче, и ответить надо на все. Игра начинается с розыгрыша дорожек. Самая спокойная — желтая: три этапа, один раз можно ошибиться. Зеленая — самая длинная: четыре клетки, допускаются две ошибки. На красной дорожке нет права на ошибку, а правильный ответ сразу дает победу. Верховный судья в игре — председатель ареопага, последнее слово остается за ним. Например, если ареопаг не согласен с решением ведущего, он может его отменить. И ведущий в спорной ситуации имеет право обратиться к председателю.
Те, кто не вышел в полуфинал, получают «Шанс» — дополнительный полуфинал, из которого в случае удачной игры можно выйти в финал — правда, на правах зрителя. В финале схватка идет за семь мест. Но проигравших, по большому счету, нет: кто-то тут же становится студентом МГИМО, кто-то получает льготы на вступительных экзаменах.
ВМГИМО — немимо
– Действительно ли «Умницы и умники» — единственный шанс попасть в МГИМО для человека с улицы?
— Через передачу попасть в МГИМО как раз намного сложнее, чем поступить туда традиционным способом. Игровой путь — это тяжелейший десятимесячный викторинный марафон. Многие наши преподаватели специально ездят по регионам, ищут талантливых детей. Если ты человек одаренный и трудоспособный, то в МГИМО не только можно — нужно поступать. Мы многое делаем для того, чтобы к нам в институт попадали дети-самородки. Например, все вступительные экзамены — письменные, в любой момент можно пересмотреть результаты и, если кажется, что балл занижен, подать на апелляцию.
– Должно быть, конкурс в МГИМО сравним с конкурсом в театральное училище?
— В этом году конкурс был от трех до шести человек на место. Но эти цифры, по большому счету, ни о чем не говорят. Как вы считаете, конкурс два человека на место — большой? Но представьте, что на это место претендуют Толстой и Достоевский. По-моему, самый трудный выбор на свете — когда необходимо выбирать между Толстым и Достоевским. Поступить в МГИМО, конечно, очень сложно. И тяжело удержаться: тех, кто не успевает и не хочет работать, руководство отчисляет довольно безжалостно, вылетают и те, кто учится за деньги, хотя экономически это невыгодно для института. Что поделаешь — надо держать марку.
— Правда, что вы сами поступили в МГИМО по блату?
— Я поступал в 1968 году. В те времена поступить без блата было почти невозможно: надо было набрать 20 баллов, то есть получить по всем экзаменам пятерки. У меня был блат по двум экзаменам. Оставшиеся — историю и английский — предстояло вытянуть самому. По английскому я был обречен получить пятерку. На истории мне просто повезло. Преподаватель меня откровенно «сыпала», но в критический момент ее позвали к телефону и принимать экзамен продолжил мой будущий декан Ярослав Михайлович Шавров, человек удивительной души и интуиции. «Вы хорошо отвечаете, только очень волнуетесь, — сказал он. — А давайте-ка я поставлю вам пятерку».
Стоп-сигнал для знаменитостей
— Ваша идея сделать призом поступление без экзаменов в МГИМО оказалась необычайно успешной…
— Я плохо представляю себя вне стен этого института, и эта идея родилась сразу. Ректор, Анатолий Васильевич Торкунов, меня поддержал. Правда, я не рассчитывал, что стану «долгожителем» и передачу будут смотреть четыре миллиона телезрителей. Думал, что создаю некое элитарное детище, которое просуществует год-два, максимум три. Изначально была поставлена очень высокая планка. Но жизнь в России удивительна, и с каждым годом количество моих зрителей увеличивается. Смотрят совершенно разные люди — ткачихи, колхозники, гаишники… Мы работаем над тем, чтобы в просвещении было меньше дидактики и больше игры. В какой-то момент решили изменить сценарий, посвятив каждую передачу определенной эпохе. Мы не просто проводим викторину, а рассказываем, например, о том, каким интересным, гениальным, демоническим человеком был Наполеон. Можно обучать лекционным методом или посредством кино, а можно — с помощью вопросов и ответов.
— Зачем вы разделили москвичей и ребят из регионов?
— Столица по уровню жизни очень отличается даже от крупных городов, в том числе моего родного Ленинграда. У москвичей намного больше возможностей подготовиться к передаче, поэтому в четвертьфиналах и полуфиналах они с регионалами не встречаются. Для немосквичей я стараюсь выбирать темы, по которым можно найти книги даже в отдаленном селе: скажем, собрание сочинений Чехова там достать легче, чем литературу по ацтекам и майя. «Умники» приезжают иногда из таких мест, где почту возят на лошадях. Многие из них поступают в МГИМО и оказываются чрезвычайно талантливыми. В начале 90-х мы были в состоянии оплатить не только их приезд, но даже сопровождение и командировочные сопровождающим. Но сейчас ребята сами ищут спонсоров. И всегда находятся добрые люди — местная администрация или бизнесмены. Я не устаю передавать в своей программе низкий поклон этим людям за то, что они ценят своих детей. А вот в московских школах бывают случаи, когда ребят начинают ненавидеть за победу в программе, даже присылают мне письма, обвиняющие передачу в коррумпированности. Мол, ваш «умник» в школе безобразно учится, вообще книг не читает. Но, может быть, виноваты преподаватели, отбивающие у детей всякое желание изучать их предмет?
– Есть ли те, кого вы не берете вообще?
— У нас есть вынужденный ценз: мы не берем на передачу детей со звучными фамилиями. Если выиграют дети членов правительства, то все скажут: понятно почему. А если нет — зачем огорчать семью министра? Второй запрет — дети сотрудников телецентра, особенно «Первого канала»: слишком велико искушение просить ответы на вопросы. И наконец, дети моих коллег из МГИМО.
Битва умов
— Для победы надо быть очень начитанным или можно успеть подготовиться?
— Без общей эрудиции невозможно выиграть. Абсолютные победители в период подготовки читают до 400 страниц в день, хотя выигрывают и малоэрудированные, которых увлекает сам процесс. Был такой греческий философ Гераклит, который сказал: «Многознанье уму не научает». Начитанность, чрезмерная эрудиция может иногда и мешать. Сейчас век компьютеров — зачем все знать? Достаточно иметь хорошие файлы и уметь их грамотно организовать — то есть, по сути, ориентироваться в общекультурном пространстве. Когда голова слишком забита датами, она перестает работать.
— Многие ли из тех, кто не дошел до финала, поступают в институт сами?
— В трети случаев. «Умники», поступающие в МГИМО, делятся на три категории. Первая категория — та семерка финалистов, которые выигрывают. Их в апреле приказом ректора зачисляют в МГИМО со свободным выбором факультета.
Факультетов много, но самых популярных три: некоторое время лидировал международно-правовой, потом выдвинулся факультет международной журналистики, сейчас все большие обороты набирает факультет международных экономических отношений. Победители четверть— и полуфиналов, по сути, тоже уже одной ногой в МГИМО: им достаточно сдать все экзамены на «тройки». И наконец, третья категория — это дети, которые проигрывают в четверть— и полуфинале, но все равно сами поступают в МГИМО. И в дальнейшем продолжают считать себя «умниками». Порой они мне нравятся больше победителей — среди них много ярких, интересных, умных людей. Недаром говорится в народе, что за одного битого двух небитых дают.
— Нынешние «умники» отличаются от тех, что были 11 лет назад?
— Мне кажется, что между умнейшим из моих современников и Сократом, который жил в V веке до н. э., принципиальной разницы нет. Умные люди всех времен задавались одними и теми же вопросами: что такое человек, для чего он живет и как ему прожить свою жизнь достойно?
— Какие из них получаются студенты и в дальнейшем — профессионалы?
— Хорошие. И жизнь после института у них всегда яркая. Но в этом «умники» не сильно отличаются от остальных студентов МГИМО.
— Заметно, что многие «умницы» очень переживают из-за проигрыша…
— В последнее время мы перестали скрывать эмоции игроков. До этого, следуя старой комсомольской традиции, слезные сцены вырезали. По-моему, телезрителю надо показывать все: если скрывать переживания, то и радость не видна.
— За рубежом когда-нибудь пытались сделать похожую передачу?
— Таких попыток было много, но… Другой ведущий, другое видение. В Америке, ознакомившись с моей программой, сказали, что в их условиях она существовать не может. Один влиятельный человек из Эй-би-си объяснил это следующим образом: телезритель не должен чувствовать себя дураком. А у нас простые доярки, которые прочли за всю жизнь не больше 20 книг, смотрят мою программу с большим интересом и не ощущают себя дурами. Видимо, в американцах нет такой находчивости, гибкости ума, остроумия, внутреннего красноречия, какими обладают русские доярки.
— У вас есть план новой передачи. Какой она будет?
— Хочу сделать программу «Умники и умницы», адаптированную для первоклашек. Но пока на это нет ни времени, ни денег. Призы и темы, естественно, будут другие, но, думаю, должно получиться не менее интересно.
Наталья КРУТЬ.
