«Третье убийство»: Судил или спасал?

В своём новом фильме живой японский классик Хирокадзу Корээда превращает пресловутое детективное расследование в философскую притчу о судьбе, правде и вине, попутно развернув привычный вектор направления фильмов данного жанра на 180 градусов. Самым первым кадром мы видим чётко и ясно лицо убийцы, а затем и сам акт убийства. Но с каждой следующей минутой режиссёр намеренно вселяет в зрителя сомнения, всё больше отводя нас от частного к общему. Медленно приближаясь к концу истории, очевидное превращается в прозрачное, а признания – в ложь, заставляя даже нас самих усомниться в собственной невинности.

В китайском кино бытует архетип полицейских и детективов со слабостью к спиртному (за что во многом ответственен Джон Ву), но у Корээды главный герой, адвокат высшего класса Сигэмори (Масахару Фукуяма) – образец выдержки и самоконтроля. Ему на руки попадает крайне простое на первый взгляд дело: Мисуми (Кодзи Якусё) отсидел 30 лет в тюрьме за двойное убийство, вышел на свободу, убил босса фабрики, на которой он работал, сдался властям и признал свою вину. Виновен по всем статьям. Однако Сигэмори даже с таким раскладом берётся за дело и уверен, что ему удастся сменить гарантированный в такой ситуации приговор к смертной казни на пожизненное заключение.

Сигэмори, сын ушедшего в отставку судьи, отлично подкован в законах. Стремится он не столько донести правду суду, а сколько подстроить эти законы под конкретную ситуацию, чтобы спасти клиента. «Правильная стратегия защиты – и есть правда», ― уверяет он своего коллегу-новичка (Синносукэ Мицусима). Они с ним не сходятся по ещё одному принципу: Сигэмори – убеждённый фаталист, в то время как его юный партнёр всей душой верит в то, что всё зависит от человека и каждый способен на перемены. Но главного героя можно понять, фатализм у него от отца, который вынес тот самый приговор тридцать лет назад Мисуми за двойное убийство. В разговоре с сыном бывший судья прямо признаёт, что сожалеет: если бы он тогда приговорил убийцу к смертной казни, третьего бы убийства не случилось. Не покидая разговор отца и сыны, Корээда вкладывает ещё одну важную мысль в их диалог – в те времена, тридцать лет назад, считалось, что общественные обстоятельства подталкивают на преступление, сейчас же всё с точностью до наоборот.

«Третье убийство», участвовавшее в основном конкурсе Венецианского кинофестиваля, совершенно не похоже на привычные детективы, которые с каждым шагом приближаются к разгадке. Здесь само понятие разгадки размывается с каждой новой сценой и диалогом. А поскольку из них состоит весь фильм – что опять не свойственно жанру, в котором обязано быть много действия – Хирокадзу изобретательно подходит к процессу коммуникации между героями. Жена убитого разговаривает со своей дочерью, обняв её со спины – символизируя контроль и нежелание того, чтобы что-то (правда?) вырвалось из её рук. Общение Сигэмори с коллегами показано не через прямую, глаза в глаза, связь, а с помощью акцента на профилях актёров. Но самые любопытные сцены происходят в комнате для допроса заключенных, где Мисуми и Сигэмори разделяет прозрачное стеклянное заграждение. И, будучи гением авторского кино, Корээда отлично использует отражающую поверхность, чтобы лишний раз позаигрывать со зрителем, запутать его или навести на подсказку. Особенно интересно наблюдать за тем, как Микия Такимото, постоянный оператор Хикокадзу, чуткими движениями камеры показывает эволюцию этой стеклянной перегородки от естественного барьера между персонажами до отражения одного из них в лице другого.

Корээда, сбавив темп до минимума, возложив ответственность за смену настроений в кадре на композитора Людовико Эйнауди и смакуя каждую актёрскую работу в своём фильме, придумал любопытную замену детективной составляющей в «Третьем убийстве», которая совершенно точно не придётся по душе фанатам жанра, зато понравится ценителям авторских произведений. Японский классик разбавляет судебную драму приличной дозой философии. На протяжении всего действа перед зрителями возникают вопросы: Существуют ли такие люди, которые не должны были быть рождены на этот свет? Есть ли кто-то там наверху, кто играет с нашими жизнями, словно игральными костями? Может ли человек брать под контроль жизнь другого, даже исходя из благих намерений? Где проходит та тонкая грань между судом и спасением? Однако не надейтесь получить ответы во время просмотра, более того, кино попытается заставить вас усомниться и в тех, с которыми вы пришли в кинозал.