Когда Меркель сегодня попеняла Путину слишком суровым приговором Pussy Riot, тот ей немедленно возразил, что “нельзя поддерживать людей, занимающих антисемитские позиции”. И сослался на акцию в Ашане четырехлетней давности, во время которой было повешено чучело еврея. Тогда, мол, “одна из них сказала, что от таких людей надо освобождать Москву”.
Путин, конечно, прирожденный пиарщик. Что там “одна из них сказала”, и почему сегодня остальные должны за это отвечать, осужденные по совершенно другому делу, одному Богу известно. Зато все любопытные могут, погуглив, легко выяснить, что в Ашане чучел не вешали, а инсценировали казнь трех таджиков и двух геев, одного из которых сделали евреем. Все это было устроено в поучение ксенофобскому и гомофобскому Лужкову и в память о казненных декабристах. То есть, совершенно очевидно, что акция в Ашане – остроумная или не очень – была про чужаков разных свойств, исчислений и времен – за них, а не против. И с тем же успехом Путин мог обвинить в антисемитизме не “одну из них”, а, скажем, датского короля и королеву, надевших на рукав повязку с желтой звездой. Нацистский приказ исполнили, гады.
Жульничество Путина, однако, было хорошо просчитано. Обвинение в антисемитизме сегодня это, как кинутый в рожу торт, и послевоенная Германия трепетнее всех к этому относится. Что могла возразить Ангела Меркель? – только пучить глаза и слизывать попавший на губы крем. С обвинением в антисемитизме не шутят. Не стоят Пуськи такого риска. Ложки потом, быть может, найдутся, но осадок останется. Ох, останется.
