Братья Стругацкие… Кто не в курсе — это были такие фантасты. Сначала советские, потом немножко российские, по крайней мере ленинградец, Борис Натанович, который умер в 2012-м, в Санкт-Петербурге. Аркадию Натановичу, москвичу, повезло больше. Или меньше? Его не стало в 1991-м — он не дожил ни до распада Союза, ни до всего, что было потом. Как они писали! Какие герои родились в их головах — двух великих писателей, которые жили обычной жизнью советских людей, один астроном, второй переводчик с японского и английского. Или с английского и японского… Впрочем, какая разница? Их книги были написаны до того живым, человеческим языком… Да что «были»? Они и сейчас написаны этим же самым языком, потому их до сих пор и читают.
Настоящая литература не устаревает, сколько бы десятков лет или столетий ни прошло с момента, когда она была создана. Гомер и Шекспир, Пушкин и Стивенсон, Киплинг и Акутагава Рюнноскэ и сотни других гениев пера тому весомое доказательство. Как и Стругацкие, которые писали не просто фантастику — они создавали КНИГИ. До сих пор о смысле многого из того, что написано и описано в их произведениях спорят до хрипоты. Ну — потому это и великая литература, которая не терпит чёрного и белого, в ней всегда масса полутонов, чем она умным людям и интересна. Дуракам — нет. Дурак хочет ясно и чётко понимать, где добро, а где зло. Его бесит сложность жизни и дико раздражают противоречивые фигуры. Ему простота нужна как воздух, чтобы голова не болела из-за попыток объять необъятное.
Быкова у Стругацких из «Страны багровых туч» он ещё понять может. Ивана Жилина из «Хищных вещей века» — более или менее. Горбовский и Юрковский ему подозрительны — тем более, непонятно, кто они всё-таки по национальности: поляки или евреи, а это для дурака важно. Что до Руматы Эсторского из «Трудно быть богом», Саула из «Попытки к бегству», или Рэдрика Шухарта из «Пикника на обочине», тут вообще туман во облацех. А, скажем, Максим Каммерер или, того хуже, Рудольф Сикорски — Странник из «Обитаемого острова» и «Жука в муравейнике»?! Вроде — наши люди, из самого, что ни на есть галактического КГБ, а имена отчего такие странные? И какого дьявола они действуют так, как действуют, да ещё и все те ошибки совершают, которые совершают? Вроде бы, по должности не должны?!
И это ещё сравнительно «простая» фантастика! А «Улитка на склоне» и «Град обречённый», не говоря уже про «Гадких лебедей» и чёртову тучу всего остального, что намертво не укладывается в прямолинейные схемы, начерченные как будто по образу и подобию железнодорожной шпалы, так что от книг, выстроенных по этим схемам, если в них внюхаться, не бумагой и типографской краской, а креозотом или серой несёт? Вот за эту самую неоднозначность и многомерность братьев Стругацких начальство не любило, подозревало во многом и прилично гнобило. А уж завидовали им как! Да и сейчас их многие из пишущей и начальствующей братии терпеть не могут — и правильно делают. Не должно ворью, самодурам, мелким диктаторам и всем их подхалимам таланты любить. Никак не положено.
Впрочем, автор ни разу не литературовед, не литературный критик и не биограф писателей — спаси его от этой участи Г-сподь. Хотя среди его близких знакомых из прошлой жизни такие люди есть и один из них — Лёня Ашкинази, большая умница, настоящий учёный и замечательный чудак немало времени как раз творчеству братьев в своё время и уделил. Давно развела с ним жизнь и где он живёт сейчас автору неизвестно, но пускай и у него, и у всего его семейства всё будет так хорошо, как только возможно. Очень был светлый человек. Наивный как ребёнок и упрямый как осёл, что с евреями часто бывает, но не сволочившийся ни при каких обстоятельствах и порядочный до чрезвычайности, что бывает не так часто — и не только с евреями. Одно удовольствие его коммуналку на московских бульварах неподалёку от Арбата вспоминать…
Но вернёмся к братьям Стругацким, коль скоро в голову автора, забитую политикой внешней и политикой внутренней, военными материями и прочей мрачной до предела эсхатологической хренью втемяшилась такая причуда, немного на его любимую фантастику отвлечься. Благо, именно с них страсть к этому литературному жанру у него и началась. Причём едва ли не с самого для такого рода пристрастия крутого и правильного произведения — «Трудно быть богом», которому, как и вообще всему творчеству братьев, дико не везло и не везёт с экранизациями. Уж какие только мэтры за их книги брались, какие на это бюджеты только ни выделялись, какие артисты там только не играли и сколько времени эти картины не снимали, от Тарковского и Германа до младшего Бондарчука, а в итоге всё равно получалась полнейшая фигня разной степени чепуховости. Жаль!
Впрочем, может быть — это просто карма, против которой, как хорошо известно по БГ, не попрёшь? Бабеля снимают — получается. Булгакова — получается, особенно Бортко за это спасибо. Ильфа и Петрова экранизируют. — замечательные фильмы выходят. И так перечислять можно до бесконечности. А вот со Стругацкими полная несуразица выходит. То мрачно, как в покойницкой, то легковесно, как в борделе для младших офицерских чинов, то вообще неинтересно. Как можно снять неинтересно фильм по книге Стругацких — один дьявол знает, но ведь получается у людей! Была надежда на «Понедельник начинается в субботу», так тоже «Чародеи» получились, которые на исходник похожи, как Настя Ивлеева на Мэрилин Монро: вроде и сексапильная блондинка, и даже не Ксения Собчак, но до такой степени не то…
Однако, как всегда отвлёкся автор бес знает на что. Мысль у него, к сожалению для читателей, так работает: куда понесёт, туда за ней его перо и тащится, выписывая сложные узоры, как петляющий по свежевыпавшему снегу заяц, намётом уходящий от лисы, пока не вернётся к тому, с чего начинал. А начинал с «Трудно быть богом» и Руматы Эсторского в Арканаре. Потрясла его тогда, лет в двенадцать эта книга и сильно его, пухлого, болезненного и доброго домашнего ребёнка, младшего в классе, перевернула. Много с тех пор всего видел, много книг перечитал, много стран объездил, много денег заработал, но всю жизнь ощущал себя прогрессором на чужой планете и чем мог книгочиям помогал. Много больше им роздал, чем себе оставил. Ну, как сказал когда-то знакомому, который этому сильно удивился: все мы вышли из плаща Руматы Эсторского.
Инстинкт возник и укоренился, на грани неодолимого стремления: умным и талантливым людям помогать, если они того заслуживают, отрывая что только можно — и далеко не только от себя. На чём всё, что делал в еврейском подполье, Ваадах СССР и России, а потом и в Российском еврейском конгрессе и было основано. Да и Институт Ближнего Востока именно так и возник. Пришли учёные, попросили архив ИМЭМО сохранить, который тамошнее начальство выбрасывало, потом из Института востоковедения, книжку помочь напечатать, оно и завертелось. Опять же, вечно влезал во всяческие высокие сферы, вынося из этих приключений опыт и знание жизни, а не ценные материальные активы, как все остальные, нормальные люди. Ну, сам дурак.
Игра в прогрессорство чем хороша? Кругом грязь и кровь, разврат и скотство, подлость и предательство такие, что жить не хочется. Нет ни надежды на справедливость, ни веры в то, что она вообще возможна, разве что в каком-то, недосягаемом будущем, до которого никто не доживёт и ты первый. Что до тех, кто всем этим управляет, хоть у нас, хоть в далёких странах, веры в них нет тем более и быть её не может. Ни в светское начальство, ни в религиозное, ни в какое другое. И в тех, кто против них бунты поднимает её тоже нет. Видел их всех во всех видах. И владык земных, и иерархов, говорящих от имени владык небесных, и их ниспровергателей, бунтарей, трибунов и революционеров. Те же тестикулы, вид сбоку. Сами властью станут, много хуже тех будут, против которых хвосты поднимают.
Это как в старинной вьетнамской сказке, насчёт Ле Лоя и дракона. Или в пьесе Шварца, по которой, а точнее по сценарию Григория Горина, Марк Захаров свой последний фильм «Убить дракона» снял. Гениальный фильм, притча. Более чем неоднозначный и сложный для понимания простыми людьми, которые думать не любят и не хотят, потому что им от этого на душе тревожно становится и оптимизм куда-то пропадает. Кругом сплошной беспросветный сволочизм, а жить надо, как человеку положено, и драться надо за всё хорошее против всего плохого. Не ради того, чтобы победить зло, что невозможно по определению, а просто потому, что иначе жить не имеет смысла. Стругацкие. «Трудно быть богом». Очень правильная книга. Великая!
