Когда автор был ещё молод, в подмосковное Солнцево ездили с палатками — в лес, отдохнуть, в Ясенево вовсю собирали грибы, а замену плитки с бордюрами по два раза в году тогдашние московские власти себе и представить не могли — обходились асфальтом и превосходно себя чувствовали, в качестве домашних животных держали в основном собак и кошек, да ещё рыбок, у кого сил на аквариум хватало. Птицы мало у кого дома жили, а кони и прочие парно— и непарнокопытные животные обретали в сельской местности и имели понятный статус деревенских жителей, как и домашняя птица. За исключением, ясное дело, голубей, которых любители разводили в городах вовсю и им в этом городские власти не только не мешали, но и всячески способствовали. Голубятни в каждом дворе были, в том числе там, где автор жил, на Кутузовском.
Нет наверняка кто-то держал дома хомяка или морскую свинку, да и с кроликами было всё в порядке — помнится, даже во дворе целый деревянный домик с забранной сеткой передней стенкой и семейством серых и белых кролей стоял. Их ещё было страшно интересно лопухами подкармливать. А во дворах больниц (почему именно там, непонятно, но вспоминаются сразу несколько прецедентов такого рода), бывало, устанавливали высокие круглые или многогранные деревянные, обитые проволочной сеткой домики для белок — обычно вокруг ствола какой-нибудь особо мощной ёлки или сосны. Белки там жили целыми семьями и смотреть на их возню можно было целый день, благо, неподалёку обязательно устанавливали скамейки из деревянных планок на тяжеленных чугунных ножках, с плавно изогнутыми спинками. Исключительно удобная была для отдыха конструкция.
Здесь следовало бы ностальгически сказать про то, что теперь таких не делают — и их в самом деле не делают, да бесполезно это. Другая была эпоха. Компьютеров не было и про интернет только фантасты что-то своё придумывали — народ книжки читал. Вокруг здания Панорамы Бородинской битвы стояли приятные на ощупь, особенно когда летом нагревались на солнце, трофейные французские пушки, зеленовато-серые и оливковые, с коронами и буквой N на стволах, и их никто не пытался украсть, чтобы сдать на металлолом. Драки во дворах были, и на танцплощадках они были — и ещё какие, но про перестрелки не было слышно, а тяжёлая уголовщина в основном оставалась уделом глухой провинции, да воспоминаний родителей про до— и послевоенное время… Ну, чего от прошлого хотеть?
Коммунизма в 1980-м всё ещё ждали — его же партия советскому народу обещала! Не могла же она соврать? Правда, вместо него была Московская Олимпиада и война в Афганистане, после которых стало ясно, что с конкретными обещаниями людям начальству надо быть поосторожнее, но это уже отдельный разговор. Однако, повторим, дело было давно, страна была вдвое больше, чем сейчас, иллюзий было куда больше, чем реальной информации о том, как мир устроен и глянцевые картинки из журнала «Америка» воспринимались всерьёз. Видел бы кто эту Америку такой, как она есть на самом деле, не на картинках… Однако тогда её живьём лицезрели только дипломаты и внешторговцы, а они считались высшей кастой. Но это уже тема отдельная. Предмет особых воспоминаний о соседях по подъезду.
Возвращаясь к началу нашего разговора, ни у кого тогда автор не встречал в качестве домашних животных никого экзотического, вроде крокодила, пумы или слона, хотя в цирке у дрессировщиков, за кулисами, куда его в раннем детстве по великому блату водили, их показывали. Повезло: родной бабушкин брат, вернувшийся с войны на костыле дядя Мара — Марк Ильич Фрейдин, был главным администратором ростовского цирка и когда он приезжал в Москву, к нему собирались выпить и вспомнить прошлое все его цирковые друзья-фронтовики. Так что по блату внучатым племянникам удалось увидеть цирк изнутри. На всю жизнь воспоминания остались. Но то цирк. А, скажем, крыс и мышей тогда в качестве домашних животных никто не держал. Не принято было.
То есть, в качестве лаботаторных животных их было полно. В кадрах кинохроники, насчёт исследований в медицине, биологии и прочих смежных науках они мелькали и в художественном кино, особенно в комедиях и шпионских детективах — тоже. Но не в реальной жизни! Отчего таким шоком была встреча с первой в жизни автора ручной домашней крысой, Джульеттой, которую захватил с собой на отдых в Подмосковье сосед и приятель друга — долговязый Миша Савченко. Дело было в самом начале 80-х. Он тогда ещё не ездил в Африку, не занимался алмазами, не якшался ни с какой разведкой и ни с какими бандитами, а был обычным молодым раздолбаем, хотя уже женатым, подрабатывавшим дома ювелиркой. Но крыса в качестве домашнего животного его выделяла сильно.
Очень уж животное оказалось необычное. Пегая чёрно-белая шерстистая чистюля с прозрачно-розовыми на просвет ушами, аккуратным розовым хвостом и худенькими, как у цыплёнка, лапками, которыми она аккуратно брала то, чем собиралась перекусить. Очень любила лесную землянику. За сыр служила как собака, умильно улыбаясь во всю усатую мордочку. Обожала французские духи, которые были в те годы жутчайшим дефицитом, крала их у савченковской жены, ловко откупоривала и выливала себе на спинку, после чего у них дома разражался жуткий скандал, который интриганка и провокатор с хвостом пережидала, прячась у хозяина за пазухой. Ему она позволяла всё. Он купал её с мылом, крутил в воздухе, держа за хвост, целовал ей лапку, как придворной фрейлине. Она терпела что угодно.
Жене Савченки позволялось меньше. Её младшей сестре ещё меньше. Со всеми прочими людьми Джульетта вела себя ровно и без агрессии, но никакой фамильярности по отношению к себе не позволяла, разве что по спинке её можно было аккуратно по шёрстке погладить, когда она на руках у хозяина сидела. И то, если предварительно он вежливо спрашивал у неё на это особого соизволения. Причём чистоплотна и брезглива была Джулька на редкость, так что из палатки выскакивала только в туалет, на песочек, насыпанный рядом. А чтобы ходить по мокрой траве или, упаси Г-дь по земле? Да за кого её принимают?! 40 лет с тех пор прошло, давно крысы в зоомагазинах — обычные звери. Лысые, кудрявые, всех пород и цветов. А запомнилась именно эта…
