Напишу вам кое-что про нашу родину — и популярные заблуждения на ее счет.
Во-первых, слушал на днях нового Гребенщикова.
Очень посредственный Гребенщиков, как и всегда в двадцать первом веке, от силы две-три приличные песни на пластинку, остальное графомания. То ли дело альбомы от «Синего» до «Русского», все бессмертные шедевры, — и как же грустно, когда кончается такой талант.
Но я сейчас не об этом.
А я о том, что из песни в песню у него там идет политинформация, проклятия в адрес кровавого режима.
И эти проклятия — ужасно фальшивые. Какие-то танки все время, солдаты, все маршируют и ходят строем на войну, но мы, свободные люди, не с ними etc.
Как будто про выдуманную страну он поет, про страну из чужой пропаганды.
А в реальности, конечно, Россия за двадцать лет совершила большой прыжок в сторону пацифизма, а вовсе не милитаризма.
Призывную службу сократили вдвое.
Генералы, которых в девяностые годы была целая толпа, исчезли не только из политики, но даже из военного управления, у нас все министры обороны — гражданские уже много-много лет.
И, главное, в отличие от времен Афганистана и Чечни, полностью перестали воевать призывниками.
Воюют одни контрактники и кондотьеры.
Вечная как будто бы русская история о том, как мальчика из родного села забрали в окопы — неважно, справедливые или нет, — а потом прислали гроб, — закончена.
Теперь есть другая история: про отчаянных ребят, которые хотели бы вылезти из бедности и получать не тридцать тысяч, а триста, и поэтому они записываются ехать на край света, где могут погибнуть. Их, кстати, очень-очень жалко, и они заслуживают того, чтобы вместо Сирии они могли зарабатывать те же триста другими способами, но все-таки это, повторюсь, другая история, потому что в ней есть выбор, и к классическому нашему «грузу 200» она никакого отношения не имеет.
Но и это еще не все.
Дело в том, что сам дух нашего современного государства — абсолютно не милитаристский.
Либералам — и людям не очень умным — это будет трудно понять, но парадокс состоит в том, что парады, ряженые дети, чиновники в мундирах, картинки с ракетами, сэлфи с танками и тому подобные развлечения — никак не связаны с войной.
Это такой казенный карнавал.
А у настоящей войны другой дух.
И, кстати, частым спутником подлинного военного настроения — вместо символических покатушек на ракетной установке — является восторженная и яростная интеллигенция.
Примерно та, которая ездила шесть лет назад на специальный конгресс, чтобы благословить своим авторитетом большую мясорубку.
А у нас все больше бутики «Армия России», скидки в новом сезоне, налетай-торопись.
Это про милитаризм. Точнее, про его отсутствие.
А теперь про другое.
Ужасно надоедает читать причитания в том роде, что кровавый режим-де навсегда, что они только и мечтают, что нами править до скончания века, а потом дети их, и внуки их — тоже примерят фуражки, сядут на ракетные установки и прочее.
Это, товарищи, фуфло.
Я всегда говорю: чтобы понять нашу родину — в смысле начальства — надо смотреть хорошие мафиозные саги. Там все рассказано.
Чего хочет мафия?
Она хочет вечно рулить своими казино, борделями, мусорными бригадами и стрелками в итальянском ресторане?
Да упаси Бог.
Мафия хочет мягкого самоупразднения.
И только к нему, к вожделенному самоупразднению, она стремится.
Красной нитью через все Godfather и Sopranos проходит ее тяга к благородному обществу, ее желание дать детям хорошее образование, и чтобы они, дети, ни в коем случае не шли родительским путем, и возмущение от того, что благородное общество воротит нос от мафии и не считает ее себе ровней, хотя сами-то, сами, если разобраться, — лжецы, воры, лицемеры и проходимцы.
И не всегда получается так, как хочется боссам. Их могут убить, и могут отомстить им через детей, и посадить тоже могут. Всякое бывает в жизни.
Но жизненная цель у них всегда простая: плавное превращение в мирных небедных людей, и особенно — чтобы семьи не унаследовали тяжесть гангстерского бытия.
А потому ждите в России через несколько лет молодое и либеральное поколение политиков в модных нарядах и с лучшими мировыми дипломами, и отдадут им власть — тихо и добровольно, уходя в пожизненные сенаторы, словом, на дачу, — те самые люди, о которых принято думать, что они вцепились зубами, да только и мечтают кого-то душить.
О шезлонге они мечтают.
В общем, родина наша — совсем не такая суровая, как об этом кричит матюгальник глобальной пропаганды.
Попадается кое-где гвоздик-другой, это правда, но и те скоро вывалятся.
Но так ли это хорошо?
А вот об этом я предпочту промолчать.
