«Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить».
Достоевский гений. Вот перед нами одна фраза, которая еще в XIX веке объяснила все ковидо-диссидентство. А до этого — либерализм. И много еще чего.
Как на вирусе посыпались все наши консерваторы-государственники! Диву даешься.
Вот, пришла беда. Не катастрофа, слава Богу. Но серьезная беда. Которая требует солидарных общественных действий.
Ну, представим себе, что у нас случилось некое стихийное бедствие (а эпидемия — это такое же стихийное бедствие, но пусть будет не эпидемия, а тайфун, цунами, землятресение, сель или вулкан в пределах Садового начал свое извержение). Погибли люди, тысяча семьсот двадцать три человека. Сколько было бы слез! Сколько свечек! Сколько проникновенных речей!
Почему этого нет сейчас? Да ответ прост. Иные бедствия не требуют от вас ничего. Они уже случились — с кем-то там. “Да, погиб, погиб… Но мы-то ведь живы!” (с)
Можно стерлядочку, да под водочку, да в открытом «Пушкине».
А сегодня все не так. Происходящее требует в ответ неких неприятных действий. Ущемляющих, так сказать.
И что мы видим? «Подите прочь». И вот уже государственники бьются в припадках, консерваторы рвут на себе консервативные волосы. “Намордники заставляете? Сатрапы!”
Простите, но вам к этим. Ну, к либералам. Потому что прежние декларации яйца выеденного не стоят. Стоят действия в тревожной ситуации.
А действия такие — стоило чуть-чуть прищемить за благостный комфорт — вой, крик, не допустим!
Ну, кому когда-то пармезана не хватило, кому — маску надевать влом, и платить за нее — нелепо.
Все понимаю. Но не стоит называть себя тем, кем не являешься. Не стоит играть в эти постмодерн-игры.
Маски защищают не того, кто их носит, а окружающих. На окружающих многим плевать, но честно сказать — неловко. Почему?
«Честность лучше, чем нечестность» (с)
Чтоб мне чаю всегда пить.
