Чтобы преодолеть ненавидящее Россию либеральное гетто – нужно изжить Советскую власть.
Либеральное гетто и Советская власть – вроде бы такие разные, так скандально и шумно таранящие и тараканящие друг друга, – на самом деле родственники, они – это наш столетний государственный симбиоз.
Потому что если с одной стороны:
- время было такое
- иначе бы войну не выиграли
- может, миллион человек и убили, зато промышленность построили
- а с чего вы взяли, что они не шпионы?
- Сталин, Сталин, Сталин
- трудные, но необходимые решения (трупы и рвы)
- а вы крепостное право вернуть хотите? тоже мне баре нашлись!
- начальству виднее, не надо болтать, надо канаву копать
- перебьешься, перетопчешься
- запретить, пересажать, расстрелять
- а то американцы придут;
То и с другой стороны:
- талантливые добиваются успеха, а эти пусть как хотят
- нужны люстрации, платить репарации
- агрессор, империя, милитаризм, ресентимент
- рабская психология
- гены плохие, отрицательный отбор
- Византия, Орда, Мордор, Путлер
- нужно пройти неизбежный путь покаяния перед цивилизованным миром
- лица, достоинство, выйти на площадь, совесть
- трудные, но необходимые решения (украсть все деньги)
- дорога к свободе, угроза для всего человечества, остановить, запретить, это не наше дело, это другая страна и они вынуждены защищаться
- а то фашизм.
Дело в том, что в большом мире примитивной военной или мафиозной иерархии обязательно будет жить внешне чуждое, но внутренне сплоченное малое сообщество посредников и торговцев гуманитарным товаром.
Они живут вместе.
На каждого Кочетова приходится Эренбург.
На каждую Нину Андрееву приходится Алла Гербер.
На каждого Захара Прилепина приходится Дмитрий Быков.
Так это устроено: если одному сапоги, махорку, маузер, портрет вождя, блатнячок и рэпчину, то другому, значит, скрипочку, совесть, свободу, реформы, гены и цивилизованный мир.
Симбиоз.
Чтобы сломать эту дурную логику, эту вечную схему, – нужно восстановить в России русский образованный и управляющий класс.
Соединить национальное с индивидуальным, почвенное с гуманистическим, правящее с образованным, народное с либеральным, коллективное с добровольным, патриотическое со свободным, военное с умным и трезвым, русское с европейским.
И такой образец нам может дать только досоветская и антисоветская Россия.
Потому что Маркову и Дроздовскому солдаты не строили дачи, а контрразведка не могла их пороть и мочиться в лицо, требуя признаться в работе на Гондурас, Столыпин не крал миллионы, чтобы спрятать их в Гибралтаре, Деникин и Солоневич отлично писали, Шульгин был ну ничем не глупее Жаботинского, а Витте и Святополк-Мирский знали толк в правах и свободах уж точно не хуже Елены Боннэр, – и в то же время Лев Толстой уже на самом пике толстовства горько переживал русские военные поражения, Николай Гумилев ушел в армию на германскую войну – вместо того, чтобы разоблачать Россию в немецких газетах, а Милюков даже эмигрантом в тридцать девятом году понимал, что финнов-то жалко, а Выборг все-таки нужен.
О чем это все?
Это все о том, что начальство было культурное, а интеллигенция любила родину.
Потому что они – вместе – составляли в России свое государство и свою элиту, как и должно быть, если у вас есть нация, хозяева, дом.
А потом появились новые правила игры.
Согласно которым ты либо за государство – и тогда закусывай самогон портянкой, либо ты элита, но чужая, а “этих” ты в гробу видал.
Это правила гадкие, вредные, чумные.
Но других пока нет.
Так получится ли заменить диалектическое единство гетто и казармы, Швондера с Шариковым – национальным государством?
Точно мы этого знать не можем.
Но само развитие нашего бывшего крестьянского и бывшего советского народа, его медленное, но постоянное изменение к лучшему – дает основания надеяться, что он станет русским.
И я надеюсь.