Блокада

Три четверти века снятию блокады.
Рассуждать о ней – как о шаламовской Колыме – кощунственно и бессмысленно.
Мы там не жили, мы этого не видели и не знаем.
Нам повезло.
Но есть вечная дискуссия – праздновать или скорбеть?
Надо ли маршировать, ездить туда-сюда на танках, напирать на геройство и силу, на все энергичное, положительное, победное, как это принято было в советской культуре, – или, напротив, как это принято в западном мире, концентрироваться на страданиях, жертвах, на боли такого масштаба, что она уже не дает право на барабанный пафос.
Все аргументы известны.
Но у меня нет ответа на этот вопрос.
И я думаю, что если бы можно было сделать так, чтобы сами выжившие, сами прошедшие сквозь ад – а они пока еще здесь – решили, как правильно отмечать этот день, – это было бы правильно.
Только у них, как мне кажется, есть решающий голос в этом вопросе.
Как им нравится – так и хорошо.
Ну а бесконечную битву советского с западным можно вести на другом поле.
А здесь не надо.
Здесь хочется говорить тихо, сняв шапку, – или не говорить ничего.