Срез любого общества – это литература. Писатель – как тетерев. Что видит – то и токует. Кто-то обличает, кто-то восхваляет. А кто-то просто описывает.
Монархисты сейчас забывают, что сусальная Россия – это несколько в их воображении. Достоевский беспокоится о нищих студентах и паучихах-ростовщицах. Чехов – о Ваньке Жукове, которого мордой селедки его в харю тыкали. Потому как в услужение был отдан. Куприн – о публичных домах. Не получается сусальности и всеобщего счастья. Да еще Репин подключился – с бурлаками на Волге.
Серебряный век – усталость от сытости и праздности верхушки. Фокусы и выверты, ананасы в шампанском Северянина и дыр-бул-щир Бурлюка. Маска аристократичной порочности богемы.
Советы – идея – через тернии к звездам. Лжи нет. Все ясно -
Маяковский – “под старыми телегами рабочие лежат”, Дудинцев “Не хлебом единым” – картошка и хлеб с рыбьим жиром обуреваемого идеями новатора. Драбкина, Панова, Алексин, Замятин – и о новой утопии, и “родимых пятнах прошлого” .
Пост советская литература – полнейший некроз. Литераторы наслажда.тся миазмами всеобщего гниения, порнографии. Богема не просто уставшая от сытости и порочная в пределах нормы, а извращенцы. Которые наслаждаются своей мерзостью. Это – тренд. Сорокин, Ерофеев. Да еще и пинающая свой народ – Улицкая, Быков.
И ведь этот период некроза литературы – затянулся на 30 лет. Четверть века. Смута, рождающая гомункулюсов, пигмеев, злых карликов.
