В детстве грустно, но дальше будет только хуже, и все останутся жить, и все останутся, да, и мне тоже не нравится такой образ мыслей, но это не я смотрю на вещи мрачно, это ваш неидеальный мир настроил мне оптику.
Между тем, я, на манер библейского Мафусаила, хотел бы тоже изречь что-то подобное: «Божьей волей мне 447, я жив, и я царь, и все одновременно».
Но в конце концов, я же не медитации предаюсь на тему неминуемости конца, я же пишу о том, что мои любимые Анжелика Варум и Леня Агутин непросто, но счастливо живут вместе уж двадцать лет, и это не: «а вот поди ж ты, бывают странные сближенья», это не «странное сближенье», они совпали.
Совпали.
Только не рассказывайте мне про семейную жизнь, это я ее изобрел, это я учредил институт семьи, установил прекраснодушные правила, правила работают через раз, именно потому что прекраснодушные, и я знаю, как это работает, а работает это иногда с лязгом и скрипом, и люди, устав от устава, не учитывающего нюансы, от себя, от жизни, следственно, друг от дружки, затевают борхесовскую (им, Борхесом, то есть описанную) нещадную битву двух лысых за расческу.
Я предполагаю, что у нашей парочки случались проблемные дни, но – если не принимать в соображение заметок в газетах, пахнущих фекалиями, – как они умудряются быть одной из самых знаменитых пар страны и при этом в бульварном смысле летать ниже радаров, я ума не приложу.
Я думаю, что метафизика здесь и не ночевала, все дело в интровертно-экстравертности, в обаянии неслыханном и невиданном, в том, что эта семейка не ходульная, эти ребята никуда не торопятся или так: как будто не торопятся, они наладили отношения с суетой сует, и суетня к ним не пристает.
Суета в том, чтобы получать удовольствие от жизни, – плохой помощник, но семья и песни, я лично проверил, – хорошие.
Их союз, герильяса и сибиллы, не предполагает никакого домината, просто Варум-очень умная, кроме того, что очень красивая, а Леня – очень хороший парень, кроме того, что харизматичен почти как я.
При этом, да и при очевидной старомодной приветливости, для лириков (а в моих цинических глазах они лирики) они оба в публичном пространстве подозрительно холодны. Или лучше написать «сдержанны»?
По части эмпатии, тем не менее, они переиграют нас с вами, люди к ним, говоря вашим языком, тянутся.
В мире тотального метафизического неуюта, который я истерично описал в самом начале, нам такая парочка, такой союз, такой тандем ой как нужен.
И не просто для того, чтобы перед глазами был пример, «как нужно жить, даже и в смутных обстоятельствах», а чтобы удостоверяться, что любовь всегда блистательно торжествует над жизнью и смертью. Как и искусство.
Они оба, в противность мне, бегут вычурности, беготня, см. выше, это не про них.
Я расположился неподалеку от них, и мне видно: про них – это ненатужливая слитность, желательно, конечно, под лазорево-опаловым небом.
