Люди лабиринта

Рубрики: [Фейсбук]  

 

В Москве планируют установить памятник жертвам репрессий «Стена скорби». Стоит он 460 миллионов – больше, чем памятник князю Владимиру. 300 дает московская мэрия. 160 надо собрать.
Считаю ли я, что репрессии – зло? Да. Безусловно. Пока живы те, у кого были убиты и унижены предки, эта память о сотворенном зле будет существовать. И эта память достойна уважения. Но в Москве уже есть памятник жертвам репрессий – Соловецкий камень на Лубянке. Может, он не устраивает, потому что маленький? И нужно нечто монументальное? Зачем? Разве память человека зависит от размеров памятника?
Я уже не говорю, что москвичей никто не спросил – согласны ли они с установкой памятника в виде стены, что не в русской, не в российской традиции?
Никто не подумал о том, что через сто лет актуальность памятника жертвам репрессий совсем пройдет. А стена останется. Не будем лукавить – кто помнит о жертвах тех или иных политических режимов через сто лет? Я не очень хорошо знаю достопримечательности Европы. Может быть, есть памятник жертвам якобинского террора в Париже? Или памятник жертвам британского террора в Ирландии? Или памятник погибшим индейским племенам в США? Почему же Россию все время заставляют помнить о гражданской войне и о 37-м?
В Германии после войны проводилась не просто денацификация, а планомерное унижение немецкого народа. При этом немцы должны были расплачиваться за уничтожение евреев. Хотя никто почему-то не винил их в уничтожении русских. Теперь же и нам предлагают каяться.
Боюсь, что такое волюнтаристское решение об установке «Стены скорби» направлен на закрепление раскола в обществе. Памятник должен постоянно бередить рану, напоминая не только о жертвах, но и о тех миллионах, кто писал доносы, арестовывал, сажал в лагеря, расстреливал. Хотя их потомки не несут никакой ответственности за это, им будут все время напоминать – в истории вашей семьи есть позорные страницы, вы должны нести пусть не правовую, но хотя бы моральную ответственность.
Я не буду и не хочу каяться. Мой двоюродный дед был расстрелян в конце тридцатых в Хабаровске. А мой дед был юристом в Москве. И вполне возможно, участвовал в процессах. Часть их братьев погибла под Москвой, воюя против немцев. И как мне каяться после этого?
Но во всем этом есть одна громадная ошибка. Общество в целом – не человек. Это система, организм совсем другого плана. Не надо переносить на общество понятия отдельных людей. Общество живет совсем по другим законам. Оно – как дерево, затягивает свои раны. Оно не может жить с ними, потому что это угрожает его жизненной системе, привлекает паразитов и грозит смертью.
Вы не сможете заставить общество выучить уроки истории. Это невозможно. Оно – не школьник. Вы не сможете сохранить в нем память о жертвах репрессий – оно не обладает способностью долго хранить негативные воспоминания. Даже немцы, которых пятьдесят лет учили стыду за предков, переварили эту привнесенную со стороны скорбь и скоро снова попытаются стать главной страной Европы, лидером своего континента. Они уже учатся преодолевать толерантность через злобу к мигрантам.
Действие всегда вызывает противодействие. Поэтому для спокойствия общества необходимо, на мой взгляд, делать крайне аккуратные и продуманные шаги, а не навязывать ему свое видение мира. И в первую очередь надо учитывать мнение большинства.
Мудрость заключается в том, чтобы не делать ошибок. Останавливаться перед пропастью. Не вредить себе и людям. В первой половине двадцатого века этого не поняли, считая, что социальные эксперименты могут привести людей к социальной справедливости, даже при условии наличия жертв. Отсечь больной орган, чтобы общество выздоровело. Но как мы видим, это был чудовищно ложный путь. В обществе не бывает вредных или не нужных частей – даже самых маленьких. Сегодня мы все повторяем эту ошибку. Пусть и не путем репрессий, а просто ментального давления, размежевания на враждующие группы. Навязывая друг другу свое мироощущение.
Конечно, преодолеть гражданские, идеологические разногласия крайне сложно. Поэтому человечество и выработало государственную систему, при котором большинство выбирает власть, а власть устанавливает законы, которым следуют все. При этом власть обязана слышать голос большинства, даже если власти это не нравится. А если она не слушает, то большинство имеет право власть сменить.
Существование большинства – необходимое условие для существования всякого государства. А попытка раздробить большинство на маленькие группы – зло, угрожающее существованию государства и его стабильности. А значит и спокойному будущему людей. И никакие политические или даже просветительские цели не оправдывают раскол в обществе на воюющие друг с другом дезориентированные группки. Со временем они все равно сольются в большинство, но за это время раскола и смуты погибнут многие. Будут новые репрессии и новые жертвы. С нами так уже было. Мы хотим попробовать еще раз? И через сто лет поставить новую стену? Если бы люди ставили памятники жертвам репрессий всех своих режимов, мы бы жили в лабиринте.


Андрей Добров


Оставьте комментарий



««« »»»