Некоторые спрашивают: почему я так свирепо рассорился с либеральной тусовкой? Зачем? Я сошел с ума?
Поскольку я и в самом деле отчасти сошел с ума – расскажу про свое сумасшествие.
Сейчас модно троллить противника Гитлером – но я, разнообразия ради, потроллю Гитлером самого себя.
У кого-то из историков Третьего Рейха (Фест? Ширер? Эванс? не помню) я прочел, что при всем том, что союз со Сталиным был Гитлеру необходим по ряду известных причин, – он, союз этот, был ему одновременно и невыносим. Потому что СССР воплощал все то, что Гитлер ненавидел – и, устроив вторжение 22.06, Гитлер совершил невыгодное для себя действие, но зато вышел из состояния внутреннего психологического конфликта и в каком-то смысле обрел мир с собой, стал тем, кем он действительно хотел быть.
В общем, это мой случай.
Существуя неподалеку от либералов, и даже выступая в каких-то сюжетах на их стороне, когда они действительно были правы, – я, тем не менее, чувствовал какой-то внутренний диссонанс. Мне было нехорошо от того, что я с ними. Я как бы не был самим собой. Но как-то оно все тянулось, тянулось…
И тут произошла Украина.
Когда режим Януковича рухнул, у меня случился своего рода психофизический криз. Я плакал два дня подряд, плакал так, как обычно люди рыдают по близкому покойнику.
Хотя ведь я не был ни гражданином Украины, ни, уж тем более, поклонником Януковича (думаю, у этого гражданина вообще не может быть поклонников).
И все-таки у меня было самое настоящее горе.
Что-то для меня очень важное погибло почти что у меня на глазах. А что-то другое, глубоко ненавистное, восторжествовало.
Но что? Я не мог этого однозначно сказать.
Я смотрел на падающие памятники Ленину, на то, как в Крыму тетки со слезами и цветами встречали отступающий из Киева “Беркут” (“родненькие! сыночки! живые вернулись!”) – и у меня ничего не было, кроме отчаяния.
Видимо, произошедшее не имело, на самом-то деле, никакого отношения ни к Януковичу, ни к “политике”, ни даже к Украине.
Это был удар по каким-то основам моего “я”, как я его сам для себя понимал и создавал.
По русской культуре, которую я так люблю – неказистой, кривой, косой, убогой, но очень любимой.
Все это вызвало во мне желание страстно проорать куда-то в пустоту: я вас ненавижу, мерзавцы! Горите в аду!
И даже то, что само это желание может выглядеть унизительно, комически жалко, как признак слабости и бесполезная ярость озверевшего клоуна – меня нисколько не останавливало.
Нужно было как-то самоопределиться в связи с катастрофой.
Зарезать авиадиспетчера, который угробил самолет, в котором летела твоя семья. Пусть даже и в собственном воображении.
А после этого – наступает, в известном смысле, освобождение.
Ты становишься самим собой, тебе больше не нужно “социализироваться” в обществе людей, которым мило все то, что тебе отвратительно.
Да и вообще, у тебя теперь есть “другие планы”.
Иногда полезно сойти с ума.
Кто не пробовал – рекомендую.
