Я ненавижу революцию, любое насилие, ликующую агрессию, свобода приходит нагая, бросая на сердце цветы. Ненавижу. Я терпеть не могу чувство локтя и единение с народом, толпа по определению зверь. Я в жизни не ходил ни на один митинг, ни в конце восьмидесятых, ни все девяностые. Ты – царь, живи один.
Тут в сети задаются вопросом: почему после Чехословакии интеллигенция вышла на Красную площадь, а после Афганистана – нет? К концу 1979 года у интеллигенции скопилось такое множество претензий к власти, какое уже не выясняется и даже не озвучивается. Власть была далеко, сидела высоко и отличалась карикатурной монструозностью. Кому и что тут было демонстрировать? И почему после вторжения каких-то их войск зачем-то в Афганистан? К чувству тотальной безысходности оно ничего не прибавило.
Хорошо помню тот день, декабрьский, но вдруг теплый, я встречаюсь со своей очень красивой приятельницей, и она, опуская на миг глаза, шепчет скороговоркой “Боже, как стыдно, как стыдно”, а мне ничуть не стыдно, разве что за ее фальшь, и какая разница, что там в Афганистане, когда здесь отпустило, мороз кончился, и все веет свежестью, и солнце, и ветер в лицо, и она сияет навстречу этому.
Чудная зимняя оттепель – единственное, о чем можно мечтать.span>
