Когда-то, если, конечно, лукавая история не обманывает нас, на земле рождались люди-универсалы. Достаточно вспомнить великого Леонардо. Похоже, в процессе социального отбора этот тип homo sapiens был полностью вытеснен людьми-функциями, способными успешно справляться в лучшем случае с какой-нибудь одной операцией. Однако «путешествие в Венецию» художественного фильма «Garpastum» неожиданно показало, что, оказывается, не перевелись еще люди-универсалы в земле Русской.
Во всяком случае, один такой среди нас есть.
И зовут его Александр ВАЙНШТЕЙН.
Лейбл «Вайнштейн» несут на себе такие знаковые мероприятия новейшей культурной истории, как премьера фильма «Асса», «Кубок Кремля», первые (и самые успешные) мюзиклы «Метро» и «Нотр-Дам» и многие другие проекты, которые так или иначе оказались или единственными в России, или лучшими в своем роде.
Но это далеко не все, чего нашему герою удалось достичь. Помимо вышеперечисленного, Александр известен как публицист, написавший среди прочего книгу о футболе, как ведущий популярнейшей телепередачи «Век футбола», за которую даже получил ТЭФИ, и как руководитель холдинга «Московские новости». Почти никто не знает, что Вайнштейн к тому же является лауреатом премии Совета министров в области науки и техники и имеет на своем счету огромное количество всяких технических изобретений.
Теперь к этому и без того впечатляющему, можно даже сказать, «сногсшибающему» списку заслуг и свершений добавился фильм «Garpastum» – некоронованный «король» Венецианского фестиваля. Сия стильная эпическая драма про любовь, ожидание войны и футбол глубоко впечатлила мировую кинематографическую общественность и чуть было не унесла Золотого Льва.
Поскольку бесчисленные таланты Александра Вайнштейна проявились в самых разных областях, одни знают его как журналиста, другие – как продюсера, кто-то считает его бизнесменом, кто-то – спортсменом. И приходится ему существовать в разных измерениях. Но вернее всего будет позиционировать Александра именно как продюсера. Просто самого в нашей стране «разнообразного». Ведь он продюсировал и спортивные турниры, и телевизионные программы, и театральные постановки. И вот теперь занялся кино. Воплотил Вайнштейн, как и подобает истинному универсалу, собственный замысел.
– Но я бы не смог его реализовать, если бы рядом не было Антонова и Германа. Уровень результата всегда определяется уровнем людей, которые этот результат выдают, – считает Александр.
Так или иначе, но получилась картина, которая возьми да и попади на конкурс Венецианского фестиваля, что ввергло всю московскую тусовку в легкое недоумение. Посыпались комментарии и вопросы, на которые Александр даже не знает, что отвечать:
– Мне говорят: «Прекрасный сценарий!» А я не знаю, хороший он или плохой. Мне говорят: «Как ты это делаешь? У тебя же нет ни студии, ни канала, ни людей, а ты взял и снял фильм…» А я сам не понимаю, как это вышло. А на вопрос: «Зачем ты это сделал?» – и вовсе нет ответа».
Как показала поездка в Венецию, на Западе быть продюсером гораздо приятнее, чем в России:
– Здесь всем кажется, что продюсер – это что-то вроде Карабаса-Барабаса. Коннотация однозначно негативная. Имеется в виду алчный человек, который эксплуатирует чужой талант и чужой труд.
А на самом деле, считает Александр, продюсер – это зависимая профессия. Он деньги-то дает, а повлиять на конечный результат не всегда может. Да и критическая масса рисков для него выше, чем для всех остальных.
К тому же это ремесло имеет еще одну проблемную сторону:
– Почти никто не вкладывает деньги в заведомо некоммерческое кино, и тому есть два объяснения. Одно на поверхности – деньги хочется вернуть. Мало кто понимает, что хороший результат может быть ценнее арифметических расчетов. Второе заключается в том, что в кино главные персонажи – это режиссер и актеры, и вкладываться в чужую славу многим кажется глупым занятием.
То есть, зарабатывая, раскручивать других – это еще куда ни шло. А оплачивать чужую популярность из любви к искусству не хочется совершенно. В этом смысле Вайнштейн сильно отличается от других продюсеров, ибо легко пропускает вперед молодых.
Причина столь нестандартного поведения кроется не только в широте душевной, но и в том, что «Garpastum» для него – глубоко личный проект:
– Я рад, что реализовал его, потому что для меня это своего рода возвращение долгов молодости. Так случилось, что жизнь свела меня с такими уникальными и легендарными людьми, как братья Старостины. Лет семнадцать назад мы вместе с Николаем Петровичем Старостиным написали книгу «Футбол сквозь годы». Именно она и дала импульс нашему проекту.
Но фильмом «Garpastum» дело не заканчивается. Теперь самый модный российский продюсер думает снимать продолжение истории. Хочется Александру хотя бы на экране вернуться в тот период, когда были в России фигуры общенационального масштаба:
– Сейчас вообще нет никого «легендарного». Все как-то измельчало…
Но только не сам Вайнштейн.
И путешествие в Венецию для нашего героя отнюдь не предел, а лишь повод для размышлений о прошлом, настоящем и будущем.
Марина ЛЕСКО.
—-
Когда мы ехали в Венецию, мне не хотелось только одного – провала, то есть ухода зрителей из зала.
В целом мы, конечно, понимали, что картину везем достойную, но на награды не рассчитывали. Как не рассчитывали и на то, что интерес к фильму будет таким высоким. Особенно воодушевило, что три ведущие итальянские газеты поставили на «Garpastum» как на самого вероятного получателя Золотого Льва.
К тому же сразу после официального показа мы продали ленту крупнейшей итальянской компании. Многие считают, что это и есть настоящий результат. Нас все горячо поздравляли – притом, что мы ничего не получили, – и я никак не мог понять, в чем дело. А итальянцы говорили: «Это вы ничего не понимаете: цель фестиваля – картину продать».
Потом Марко Мюллер, директор фестиваля, рассказал нам, что мы рассматривались по трем главным номинациям, но везде вроде как не добирали один голос при голосовании. И в заключение бросил фразу: «Ты же понимаешь, что все не так просто…» Но в жизни никого потом не волнует, как и почему так получилось: остается только счет на табло. Для себя можно сделать любые выводы, но сути это не меняет.
Незадолго до отъезда мы в холле гостиницы разговорились с графом Вольпе, чей отец как раз и учредил Венецианский фестиваль, и он сказал любопытную вещь: «Если на фестивале присутствует голубая тема, то она автоматом попадет в лидеры».
——
Время, описанное в нашей картине, мне кажется очень интересным. Ведь 1914-й был последним годом нормального течения жизни. Потом все пошло не так, как должно было. Война, революция, Ленин, Сталин, Гитлер и так далее. Для меня «Garpastum» – это фильм «про никогда». Про время, которое больше не повторится, про жизнь, которая не вернется.
Тогда, начав эту войну, человечество совершило какую-то роковую ошибку, приняло неправильное решение, и мы не можем выбраться из этого по сию пору. И уже не выберемся. История цивилизации свернула с верного пути.
Кстати, с самого начала задумывалась серия фильмов, в которых действие разворачивается на протяжении полувека: один про революцию, потом про период с середины 20-х до начала 40-х, потом с 1942-го по 1955-й, когда Старостины сидели в ГУЛАГе, и с 1955-го по 1966-й, год чемпионата мира по футболу в Англии. Для меня самый интересный период – ГУЛАГ, потому что лагерь, о котором рассказывал Николай Петрович, не имел ничего общего с тем, что описывал Солженицын. О таких местах никто ничего не говорил и уж точно никто ничего не писал. Это был ГУЛАГ с американским шоколадом, с первенством по футболу, с сытой и «нормальной» жизнью, которую заключенным обеспечивали генералы, любители спорта. После очередного матча они звонили друг другу, чтобы спросить: «Ну что, здорово мы вас сделали?» С одной стороны, вроде все понятно: палачи, убийцы, миллионы жертв, а с другой – существовали люди, которые этим же генералам были многим обязаны. И люди эти были не последние и не плохие. И они не кричали этим генералам: «Палачи!» Они были благодарны за то, что ради них делалось.
Я как-то про Николая Старостина написал, что он отдал всю свою жизнь футболу. И именно футбол в критический момент ему ее спас. Это действительно так.
