Карьера выдвигает одних и задвигает других. Логика этих процессов порой кажется непостижимой. Иные застревают на нижних ступенях иерархии, а кто-то тем временем взлетает на самый верх – конкурентам на зависть, свидетелям полета на удивление. Вопрос: из каких слагаемых складывается результат?
Рангу – ранг
Как отметил лет триста назад французский философ Паскаль, все умные мысли давно уже высказаны, только никто ими не пользуется. Это утверждение в полной мере можно отнести и к умозаключениям Ивана Ильина, сделанным более полувека назад. Великий русский мыслитель не раз задавался вопросом, как признанные обществом заслуги человека (что, собственно, и является карьерой) соотносятся с его реальными достижениями & человеческими качествами и о чем это свидетельствует с точки зрения морального здоровья общества.
Самого слова «карьера» Ильин не употреблял, а использовал понятие «ранг»:
«В идее «ранга» есть две стороны: во-первых, имеется в виду присущее человеку качество – это его действительный ранг; во-вторых, имеются в виду его полномочия, права и обязанности, которые признаются за ним со стороны общества или государства, – это его социальный ранг. Понятно, что эти два ранга могут расходиться. Мудрый праведник может не иметь никакого социального ранга; злой глупец может пролезть в министры, генералы и президенты. Честный человек может быть нищим, а заведомый плут – директором банковского консорциума. Ранг духовного превосходства (праведность, гений, талант, познания, храбрость, сила характера, умение-понимание, политическая дальнозоркость) и ранг человеческого полномочия (сан, чин, власть, авторитет) могут не соответствовать друг другу. Ибо, с одной стороны, люди при выделении лучших подслеповаты, беспечны и безответственны, подкупны и коварны; с другой стороны, честолюбцы, властолюбцы и стяжатели энергичны, напористы и часто готовы пользоваться любыми средствами. Но истинный социальный авторитет возникает из соединения обоих рангов. И когда это соединение удается, тогда идея ранга справляет свой духовный праздник».
Ильин полагал, что общество, в котором успеха достигают особи, не вызывающие уважения, больно:
«Если данные явления (несоответствия рангов. – Ред.) оказываются обиходными или преобладающими, то это означает, что такому народу в данную эпоху отбор лучших не удается, что весь режим несостоятелен, что «честность и талант не имеют дороги в жизни» и что предстоят социальные потрясения».
Очевидно, что перспективным может быть лишь коллектив, в котором преуспевают более способные и уважаемые. Иными словами, фирма будет успешна только в одном случае – если подчиненные осознают, что их начальник умнее (или опытнее) их самих. В противном случае (когда вышестоящий воспринимается как лицо, не соответствующее своей позиции) контора не станет преуспевающей. В том числе и в масштабах страны, которая суть не что иное, как бизнес-корпорация.
Однако идея ранга – соответствия/несоответствия человека его позиции относительно распределения жизненных благ – всерьез рассматривается разве что высокой наукой: тема уж больно скользкая. Да и как к ней грамотно подступиться? Как понять, чего на самом деле достоин приятный во всех отношениях Ходорковский: многомиллиардного состояния или тюремного заключения? Здравый смысл однозначно подсказывает: ни того, ни другого. Поэтому содержание под стражей нашего красавца-олигарха обществом осуждается, хотя против идеи его «пощипать» возражать никто не стал.
Понятно, что у каждого свое представление о том, чего стоят его начальники и подчиненные. Значимо лишь, как оценивается элита в целом. Если абсолютное большинство уверено, что все руководители страны – недоумки, деятели искусств – бездари, светочи науки – шарлатаны, а богатые люди – подонки, то общая атмосфера в стране не может быть здоровой. Мы, слава Богу, от этого далеки. Но измерить собственную температуру никак не удается, ибо столь популярные ныне опросы общественного мнения относятся к разряду тех самых «зондажей», которые в недрах научного мира считают антинаучными.
Еще лет двадцать назад французский социолог и философ Пьер Бурдье наглядно доказал, что габитус социолога так сильно влияет на результаты опросов, что эти данные не могут быть в полной мере объективными. К тому же существуют стабилизирующие жизнь социума психологические механизмы, которые вынуждают человека принимать свою социальную позицию как вполне нормальную, тогда как со стороны она кажется невыносимой. Например, репортаж с городской свалки, где круглый год живут бомжи, вызывает у представителя middle class ужас, в то время как люди в кадре спокойно рассказывают о своем житье-бытье. Жалуются, конечно, но не более чем олигарх, сетующий на хреновый сервис в гостинице Rommazino, где ночь стоит $3000. У каждого, как водится, свои проблемы.
Есть и еще один нюанс, описанный Фридрихом Ницше. Гений немецкой философии считал, что аристократические режимы оказались столь долговечны, потому что простой народ, несмотря на свое ужасающее положение, воспринимал хозяев жизни как «других животных»: они были белолицы и белоруки, в бытовом отношении совершенно беспомощны, изъяснялись и одевались особым образом, а следовательно, сравнивать себя с ними было бессмысленно. Иное дело капитализм: рабочему трудно подчиняться вульгарному краснорожему фабриканту, который по целому ряду параметров ничем от него не отличается. Мы живем в капиталистической стране. И недаром наша элита ссылает детей в дорогие заморские школы и интернаты – только там из них вырастят тонких аристократов, что увеличит их шансы на спокойную жизнь. Ведь революций вроде великой Французской или великой Октябрьской уже больше никогда не будет.
Капитал
И все же любопытно понять, каково на самом деле отношение социума к карьерным призерам. Больны мы или здоровы с точки зрения Ивана Ильина? Интересно было бы выяснить, благодаря каким данным и механизмам происходит сегодня успешное карьерное строительство в одной отдельно взятой «нашей» – а не «этой», как ныне принято говорить – стране?
Объекты исследования можно найти в поле СМИ, где усердно пасутся все социально значимые персонажи, то есть так или иначе преуспевшие люди. Чтобы точнее очертить круг поисков, можно определить «элиту» по Евгению Ю. Додолеву – как особей, обладающих весомым количеством капитала:
– экономического (газеты, заводы, пароходы);
– культурного (дипломы, звания, степени и т.д.);
– символического (должности, посты плюс неформальные позиции вроде статуса лидера оппозиции и т.д.);
– социального. Последний – самый интересный вид капитала, поскольку глазом вообще не ловится и переводится на обыденный язык знакомым всем словом «связи», что подразумевает обширные знакомства и умение успешно «коммуникать».
Идея подобной классификации капиталов принадлежит Пьеру Бурдье, но впоследствии она была дополнена, расширена и детализирована Додолевым в книге «Мессии. Мифологизация религиозных вождей» (М. “Новый Взгляд”, 1993).
Если внимательно рассмотреть приведенную классификацию, то выяснится, что культурный капитал – это помимо прочего и общий культурный уровень, и так называемая интеллигентность (когда гражданин наклеивает около подъезда объявление «интеллигентная семья снимет квартиру в этом доме», всем понятно, что имеется в виду), а символический капитал бывает двух видов (как короли бывают коронованными и не коронованными). Он может появиться благодаря престижной должности (например, президент или генеральный прокурор) или возникнуть как следствие авторитета, статуса лидера (например, популярный лидер оппозиции, даже если он находится в тюрьме/изгнании, или авторитетный правозащитник). Возможно сочетание того и другого: прокурор Устинов и президент Путин обладают высоким процентом символического капитала. Только один его полностью утратит вместе с постом, а другой имеет шансы сохранить.
Особо интересен социальный капитал. Вот что писал о нем сам автор идеи классификации капитала:
«Выстроить это понятие означает создать способ изучения логики, согласно которой этот особый вид капитала накапливается, передается, воспроизводится; создать способ понимания того, как он трансформируется в экономический капитал, и наоборот, ценой каких усилий экономический капитал может конвертироваться в социальный, создать способ уяснения функции таких институтов, как клубы, или просто семьи – основного места аккумуляции и передачи этого вида капитала».
По мнению Бурдье, «светская хроника» совсем не так пуста, как кажется, и на самом деле освещает особую форму социальной деятельности, предполагающую наличие определенных компетенций и направленную на обеспечение воспроизводства социального капитала.
Сегодня к разряду светской хроники вполне можно отнести и заседания совета министров, и тусовку по поводу премьеры фильма, и сводку с фронта, поскольку все эти мероприятия в силу особого воздействия на человеческий разум электронных средств массовых коммуникаций обрели оттенок вполне рядового (читай светского) времяпрепровождения. Ведь даже захват заложников является своего рода «тусовкой» заинтересованных лиц, где террористы, используя экономический капитал (для проведения теракта, как известно, нужно соответствующее финансирование), пытаются, пустив в ход свой социальный капитал (то есть возможность договориться с определенными обладателями символического или культурного капитала – депутатами, должностными лицами или деятелями культуры), превратить свои, так сказать, assets (активы) в капитал символический – то есть «залитоваться» в качестве героев-повстанцев. Или кого-нибудь в этом роде.
Именно в превращении одних видов капитала в другие и состоит построение индивидуальной карьеры, венцом которой можно считать гармоничное сочетание всех их видов. То есть наличие культурного капитала (способностей и знаний, конвертированных в зафиксированные государственными институтами документы), символического (то есть соответствующей культурному капиталу социальной позиции), экономического (адекватного этой позиции доходу) и социального (гармоничных связей с внешней средой). Переходя на язык цифр, оптимальным является соотношение 25%/25%/25%/25%, если весь имеющийся у человека капитал принять за 100%. Разумеется, размер его индивидуален и неизмерим. Главный тезис таков: если каждый занимает место по способностям, имеет заработок по компетенции, а связи по заслугам – общество можно смело назвать идеальным, ибо подобное сочетание и есть совпадение рангов.
Око СМИ
Если внимательно следить за тем, что показывают и рассказывают средства массовой информации, можно всласть насмотреться на непрекращающиеся ни на секунду процессы превращения капиталов, которые сопровождаются созданием и крушением карьер. Забавно наблюдать за loser’ами – неудачно инвестировав свои экономические и социальные капиталы в попытку приобрести символические богатства, чтобы затем вновь превратить эти богатства в денежные знаки, заводы и пароходы, они в результате коротают дни за рубежом российской истории. Редкое удовольствие доставляет созерцание результатов инвестирования в имиджмейкеров и политтехнологов – экономический капитал тает, а вместе с ним убывает и символический (достаточно вспомнить, как смотрелся наш «правый фланг» до 1999 года и каким выглядит сейчас – после многолетней спецобработки). Артист, сделавшийся губернатором, бизнесмен, ставший деятелем культуры, – все это продукты трансформации капитала, порой весьма причудливые, а чаще просто смешные. Достаточно вспомнить, как Константин Боровой, промотавший свой экономический капитал, взялся сначала за реанимацию журнала «Америка», а потом за сериал интервью с богатыми «новорусскими» дамами, конвертировав остатки своего социального капитала в символический – став писателем, что хоть и не денежно, зато почетно.
Метаморфозы капитала составляют суть того, что называется словом «карьера». Например, что можно сказать о нынешнем положении самого неотразимого представителя нашего истеблишмента Михаила Лесина? За прошедший год он сильно потерял в сфере символического капитала (помощник президента звучит совсем не так гордо, как министр печати), экономический капитал оставляем за кадром, однако, большая часть социального пока при нем. И в любой момент может вознести своего обладателя из пучины забвения обратно на Олимп.
А что, допустим, Абрамович? Сначала будущий олигарх конвертировал социальный капитал в экономический (познакомился с Березовским, понравился ему – и нефть пошла). Затем трансформировал часть экономического капитала в символический (стал губернатором, купил футбольную команду, то есть перестал быть просто «денежным мешком», «кассиром семьи», каким до того его видел социум). Но что будет завтра? Успех в рамках западных стандартов? Никогда. Тогда что?
СМИ не обойдут своим вниманием метаморфозы капитала хозяина Чукотки, как не забудут и других «капиталистов». Медиа являются своего рода преисподней, где перемываются косточки призеров жизни. Однако работники средств массовой информации неизменно подают героев нашего времени к столу публики любовно препарированными. Препарированными своими личными пристрастиями. А потому судить о размерах того или иного капитала той или иной фигуры не так-то просто.
Ну как определить, кто обладает более высоким процентом культурного капитала: Греф, Кудрин или Илларионов? Взгляды их не совпадают, с точки зрения наличия дипломов и диссертаций они более или менее равны. А профессиональные экономисты, которых специализированные еженедельники и аналитические телепрограммы привлекают в качестве экспертов, расходятся во мнениях. Порой единственным подспорьем при определении процента того или иного вида капитала оказывается внешний облик человека со всем набором невербальной информации, которую он эманирует, да среднеарифметическое противоречивых оценок.
Бог дал – Бог взял
В основе потенциального карьерного успеха лежит то, что дано от рождения. В современном мире для покорения социальных высот необходимы смекалка и интуиция. На заре развития человечества в этот список входили и физические данные (чтобы убежать от саблезубого тигра или замочить огнегривого льва, смекалки и интуиции может оказаться недостаточно).
Нетрудно заметить, что в основе культурного капитала лежит IQ, а в основе социального – интуиция. В какой-то степени эти два вида капитала даны каждому, а успех конвертации – в деньги, власть, почет и уважение – зависит от их объема. Рожденный в богатой семье человек получает от Всевышнего бонус – экономический капитал, но, с точки зрения интересующей нас темы, это не имеет значения, ибо в основе карьер «новой России» денег как таковых не было. Зато был капитал социальный, то есть связи. Которые и позволили ряду физлиц использовать имеющиеся знания и таланты в нужное время в нужном месте. По части же экономической все граждане Страны Советов были равны перед золотым тельцом, ибо уровни жизни номенклатурного отпрыска и крестьянина из глухой сибирской деревни по сравнению с десятками миллиардов у.е., обретенных отдельными гражданами впоследствии, суть одно и то же.
Много воды утекло с момента развала СССР. Уже давно, по меткому наблюдению философов из Rammstein, «мы все живем в Америке». Просто «очевидное» пока лежит в папке «невероятное». Подросло поколение молодых карьеристов, увешанных разнообразными дипломами MBA и стремящихся к высоким менеджерским позициям. Но время еще принадлежит «старикам», то есть тем, кто рванул с обнуленного старта, осуществил ту самую американскую мечту, о которой так много говорили большевики.
Сегодня победители первого забега новой истории усердно конвертируют принадлежащие им капиталы один в другой, дабы гармонизировать структуру своих assets. Имеющие экономический капитал стремятся обратить его в символический путем создания благотворительных фондов, учебных заведений и так далее. Обладатели культурного и социального капиталов усердствуют в деле трансформации виртуального имущества в реальные денежные знаки, равно как и владельцы некоторых видов символического капитала. Многие из тех, кто «оторвал» не по способностям, уже благополучно сдулись – и коротают вечера у разбитого корыта. Более одаренные адаптировались на мировом уровне.
С точки зрения Ивана Ильина, по тому, насколько велико число людей с гармоничной структурой капитала, можно судить о здоровье социума. И как показывают приведенные диаграммы, состояние здоровья нашего общества не так уж плохо. Наблюдается очевидная тенденция к гармонизации капиталов. Богатые стремятся стать достойными, достойные – богатыми. Плохи дела лишь у политиков и чиновников. Среди них практически нет тех, чей капитал распределен более или менее гармонично.
Но все же можно смело утверждать: хоть «уродов» (людей с негармоничной структурой капитала) в нашей элите немало, почти «людей» все же больше. С чем всех нас можно поздравить.
М.ЛЕСКО.
