Самая опасная (опасная для окружающих) стадия существования чиновника — это когда вроде бы есть и должность, и аппарат, и полномочия, а заняться, по сути, нечем. Ну вот так сложились обстоятельства, что всë уже делается другими людьми. И тогда начинается самое страшное — выгрызание сфер ответственности, а лучше всего они выгрызаются там, где подопечное народонаселение не может дать сдачи, так называемом «пространстве максимального чиновничьего вреда».
В прошлом правительстве таким неприкаянным человеком был, пожалуй, сам его председатель — Дмитрий Медведев. Но надо отдать ему должное — то ли в силу природной скромности, то ли по причине элементарной порядочности Дмитрий Анатольевич старался сильно не чудить. Жаль только, что важность этих качеств мы оценили гораздо позднее.
При формировании правительства Мишустина многие эксперты предупреждали о том, что непродуманные кадровые решения в сочетании с полномочиями приведут к печальным результатам. Так оно и вышло буквально сразу — пока на сырьевых рынках бушевал ценовой пожар, а неизвестный вирус валил всех, не разбирая званий, в это самое время Роспотребнадзор и Минздрав делили ИВЛ, маски и штрафы, первый вице Белоусов выдвигал идеи по отъëму денег (он так до сих пор делает), остальные уцелевшие министры пытались спасти то, что ещë можно было спасти.
На старых запасах здравого смысла протянули больше года, пока не случилась третья волна. И сейчас с ума сошли, кажется, все. Схемы локдаунов, придуманные вечером, наутро оказываются переписанными до неузнаваемости. Обещанная поддержка малому и среднему бизнесу больше похожа на издевательство, но чиновники не теряют надежды и продолжают совершенствоваться во вредоносности.
В очередной раз умудрилась отличиться на этом поприще самый загадочный вице-премьер Виктория Абраменко. Загадка еë заключается в том, что никто так и не понял, зачем год назад тихую и исполнительную главу Росреестра, которая никому ничего плохого не сделала, повысили до зампреда правительства, а что делать — не объяснили. Вот и сейчас, когда потребовалось взять под козырëк и доложить о мерах по ограничению доступа к оружию, из кабинета вице-премьера поступили новости, вызывающие дружный истеричный хохот всех, кто хоть немного знаком с подробностями войны государства с гражданским оружием.
Уцепившись за обязательность получения «Охотничьего билета» бюрократы не придумали ничего лучше, как предложить ввести медосмотр и сдачу экзамена знаний (т. н. охотминимум). Почему это бред? Да потому что медосмотр и так является обязательным для получения лицензии на право приобретения оружия, а элементы охотминимума в большинстве школ заучиваются вместе с правилами обращения с оружием (заметим, что «охотничьи» вопросы были исключены из проверки знаний по инициативе Росгвардии — именно потому, что оружие сегодня покупается не только и не столько для охоты). И теперь, при самых «оптимистичных» раскладах, любого гражданина, возжелавшего права на оружие, ожидают два медосмотра и два экзамена проверки знаний. Разумеется, не бесплатных. А иначе зачем это всë?
