Душевная история

Рубрики: [ТВ]  

Когда я наблюдал Тельмана Исмаилова в окружении толпы, я всегда вспоминал строки из Льва Толстого: «Мной одолевает неодолимый импульс пасть на колени благоговения прямо здесь».

Его считали – и считают посегодня – самодовольным богатеем, а его сыновей – беспутными нарциссами.

Но наши точки зрения по этому вопросу с А. Н. Малаховым (о съемках у него и пойдет речь) совпали, оказались сходными, тождественными: это очень примитивный взгляд на это, без сомнения, одиозное семейство.

Малахов еще более чужд дидактичности, нежели я, и он решился в конце съемок поведать миру историю, раскрывающую Тельмана Исмаилова как человека душевнейшего.

Такие истории есть и у меня, историй много, все они дивные, ни разу не рифмуются с тем, что о главе оного клана судачат в СМИ, но мне ведь надо дозировать свою пристрастность.

Да, и отец, и сыновья, и вся эта фамилия не чужда позиции «и себя чуть-чуть выпятить», но, во-первых, не это в них главное, во-вторых, кто из вас, из нас не чурается самовыпячивания (с поправкой на масштаб, разумеется)?

Я много общался с детьми Исмаилова, особенно как раз с Сарханом, – и никакой пресловутой «испорченности» в них не заметил; при том, что цену они себе знали и спорадически об этой высоченной цене напоминали миру через разные фортели.

Но вот в студии сидит Екатерина Романова, она народила от Сархана и Сархану мальчика и девочку; они тут же, за кулисами, их позовут в самом конце, мальчик болеет за «Спартак», девочка, заступаясь за маму, едва не набросится на одного из экспертов (советовавшую бухнуться в ножки свекру Тельману).

Екатерина, не повышая голоса (как принято на ток-шоу), рассказала, как они были счастливы с Сарханом, какая у них была роскошная, главное, счастливая жизнь.

А потом все вдруг оборвалось, прекратилось, закончилось.

Как только у старшего Исмаилова начались проблемы, проблемы начались и в семье, что печально, но, увы, неизбежно.

Катерина ни разу не жантильна (жеманна), это делает ей честь, но вот из зала говорят, ужели вы, танцовщица (она работала в кордебалете), не понимали, еще в самом эмбрионе, в самой экспозиции отношений с Сарханом, сыном тогда еще одного из самых богатых, следственно, самых могущественных людей страны, – ужели она не разумела, что это в чистом виде адюльтер? Что она ему не ровня? Что ее никогда не примет Семья?

Романова сразу теряется и продолжает говорить про неземную любовь.

Она растеряна, но самообладания не теряет, и когда предельно тактичный Малахов предлагает ей решиться на программное заявление-обращение, она вежливо отклоняет ангажемент и говорит, что она просто беспокоится за детей, у которых ничего, кроме нищей жизни, нет.

Драма Тельмана Исмаилова, превратившаяся в мильон локальных, но очень болезнотворных драм в том, что он-то про себя думал, что ведет охранительный образ жизни, что он вполне себе благонамеренный.

Он неизменно помогал всем, среди тех, кому он помогал, были сотни и тысячи таких, как Романова, и я отчетливо помню, что, когда он помогал, лицо его выражало несказанное довольство.

Но в курсе ли он вообще, кто такая Катя Романова и что у него есть внуки от нее?

Я не был бы так уверен в этом.

Но даже если знает, даже если ему жалко похожую на грустную камену, изиду Катю, а особенно жалко детей, я легко могу вообразить картину, где Исмаиловы, разыскиваемые ныне по всему мириу, сидят в семейном кругу, и старший вздыхает: «Кто бы нам помог».


Отар Кушанашвили


Оставьте комментарий



««« »»»