Обложка книги «Лимониана, или неизвестный Лимонов»
На протяжении десятка лет, не меньше, казалось, что Лимонов табуирован на ТВ, хотя когда-то зажигал в «Акулах политпера» (ТВ-6). И вдруг «Эдичка» бодро и масштабно прорезался в рейтинговых эфирах всех федеральных каналов. В качестве политического трибуна, само собой.
Битва козлодоевых
Политикой сейчас вновь стали интересоваться молодые и феномен «миньонов Навального» тому пример. И видят на экране эти ребята не пламенного вождя национал-большевиков Лимонова-Савенко, а фриковатого старичка в клоунском клетчатом пиджаке, с жиденькой козлиной бороденкой, в старорежимных очочках, который вещает что-то пассионарное своим трескучим старческим тенорком: этакий «старик Козлодоев» (хотя, да, сам автор этого термина Борис Гребенщиков тоже превратился в подобие СК).
Если что-то сейчас они и вспомнят, то это, пожалуй, скандальные разборки Лимонова с Макаревичем. Эдуард Вениаминович назвал Андрея Вадимовича «немолодым седым дурнем», «постаревшим человеком с гитарой» и «старым оболтусом», нарушившим «единодушное осуждение преступного киевского режима, бомбардирующего города баллистическими ракетами, убивающего ежедневно и женщин, и детей, и стариков». В ответ рокер написал: «Тебя так печалит моя известность? Ты же так и написал: «Он, к сожалению, известен». Тут правда — у меня с этим лучше получилось. Причем наш возраст не позволяет надеяться, что это соотношение изменится. При таком раскладе на книжках, конечно, не заработаешь… И самое интересное — про андропаузу. У тебя ровно полстатьи посвящено этому феномену. Ну конечно — кому как не тебе, имеющему беспримерный опыт минета у черных парней на улицах Нью-Йорка, разбираться в таких тонких вещах? Я, кстати, могу предоставить тебе это удовольствие — я, конечно, не черненький, но надо же и беленького попробовать. Или уже приходилось? Кстати, посмотрим, как у меня с андропаузой. Появляйся, шалунишка».
Татьяна Толстая тогда, в 2014 году у себя в блоге подвела итог:
«Тут вот все обсуждают переписку (перепиську?!), или перепалку (ой, тоже двусмысленно звучит) Лимонова с Макаревичем. Вставлю свои пять копеек. Лимонова я не люблю, он меня тем более. Поэтому я максимально объективна. Лимонов – большой писатель. Нет, не так. Лимонов – Большой Писатель. Писателя же, как мне завещали те, кто был лучше и умнее меня, надо судить по его лучшим, самым сильным вещам, а не по слабым, так же как красавицу надо ценить в полном блеске ее расцвета, а не тогда, когда ее выкатывают в больничный коридор на инвалидном кресле, согбенную, с Паркинсоном и морщинами. И если применять к Лимонову этот критерий, он Большой Писатель. Кроме того, Лимонов знает (ну, или знал) некоторые простые, но эффективные правила самообороны, а Макаревич, похоже, их не знал и не знает, совсем не понимает, поэтому попадает в слабую позицию… Кто нежный и нервный, тот уже отвернулся, а для выносливых напомню: в романе «Это я, Эдичка» Лимонов описал, как он в минуту жизни трудную отсасывал у негра в Нью-Йорке. Было это или не было, неважно: это художественный прием простой убойной силы; он обозначает вот что: «и после этого мне ничего не страшно, все нипочем, и ничего вы мне не сделаете». И теперь идет Лимонов такой, овеянный мраком, – на площади идет и в автозаки, в тюрьмы и в кремлевские палаты, и ему, действительно, все нипочем. Ну и когда выскакивает чистюля Макаревич с жалким предложением: «а теперь, дядя, и у меня отсоси», то как он после этого выглядит? Слабо он выглядит. Вторично. Уцененно. Этот пост не про политику, не про Россию-Украину, не про хороших-плохих, не про наших-ваших, не про Путина, не про Меркель и не про Госдеп. Не про Обаму! Он про то, что есть художественная литература и история художественной литературы, и все, что начертано алмазным резцом, даже то, что вы считаете отвратительным, – останется на скрижалях. А кто обоссыт скрижали, может остаться в дураках».
Наблюдансы разные
Ну, короче, очень все несимпатично. И в этом контексте, совершенно бесценен труд Евгения Додолева под помпезным названием «Лимониана или Неизвестный Лимонов», который вышел за пару лет до описанного выше конфликта, в 2012 году в издательстве «Зебра Е». И не потому, что на обложке этой книги Эдуард в армейской шинели (а не в пестром пиджачке), без очков, растительности на лице и старческих седин, а потому что под этой обложкой собраны уникальные свидетельства того, что герой повествования именно и есть Герой (забавно, что тот же автор позднее и про Макаревича исследование опубликовал, под названием «Времени машины»). Герой, а не клоун. Боец, а не политолог. Писатель, а не публицист.
Очень любопытно сейчас вспомнить, как позорно молчала творческая интеллигенция, когда писателя с мировым именем бросили за решетку по обвинению в хранении оружия, зато теперь дружно застонали про преследование украинского режиссера Олега Сенцова, которого арестовали за терроризм.
Не говоря уже о том, что читателям «Лимонианы» напоминают и про секс-символ 80-х – Наталию Медведеву, легендарную супругу скандального автора. И про первое уголовное преследование журналиста за профессиональную деятельность в постсоветской России – казус Ярослава Могутина, соратника и воспитанника «Эдички», публиковавшегося в «Новом Взгляде» расписан там детально.
В одной из рецензий подмечено:
«Книжку невозможно однозначно определить ни как апологию Лимонова, ни как направленную против него. С одной стороны, здесь есть ряд выпадов и целых текстов, написанных «Эдички». С другой — хватает и хвалебных статей, в первую очередь авторства «духовного сына» Лимонова, в прошлом скандального журналиста в России первой половины 1990-х, а ныне звезды современного искусства и фотографии, гражданина США Ярослава Могутина».
Схожее наблюдение:
«Интереснее всего, что из книги достаточно сложно выкристаллизовать отношение автора к ее герою. Оно в высшей степени амбивалентно: в некоторых комментах считывается если не симпатия, то, по крайней мере, предшествующее ей понимание; в иных, особенно тех, где рассказывается о неблагодарности Лимонова по отношению к Семенову, закономерная неприязнь».
Про додолевскую книгу в леонтьевском «Однако» замечательно сказал Игорь Воеводин:
«Какая ирония судьбы — вырасти в СССР, готовиться стать приличным международником, глотнуть свободы в настоящей гонзо-журналистике а-ля рюс у Додолева [в его «Новом Взгляде»] и дожить до времен, когда писателями называют. .., а журналистами —. ..! Это я о себе. Отвязанные же — да и кто когда их привязывал — Додолев и Лимонов клали и на оба ваших дома, и на все ваши времена. Они остались верны себе — первый лишь стал более ядовит, а у второго проявилось полубезумие во взгляде».
Воеводин поет дифирамбы:
«Сквозь буковки я различаю, как стремящийся казаться снисходительным и нагловатым золотой мальчик робко улыбается и протягивает руку — тебе, тебе, студный и рыхлый любитель замочных скважин! Он как будто говорит: скажи, но ведь этого не было? Правда ведь, не было? Нет?! И так хочется, чтобы пес, не боявшийся ничего, кроме грозы, вырвался вперед по лунной дороге, а Пилат послал подальше гигиену и хоть раз не вымыл рук! Но что есть истина? И кому нужна чистота? Вы хочете песен? Прочтите эту книгу и подпевайте, как в караоке». Что мне сказать об этой книге? Додолев стал мудр. А Лимонов остался молод. Сколько бы еще томов он ни накропал, сколько бы еще миров ни поджег этот Троцкий XXI века, он останется автором чистейшей, запредельнейшей вещи о любви, стыдливой и целомудренной. И тем чище она, чем больше там будут искать и находить секса и грязи. Ибо о вымученном русский человек может только – матом».
Впрочем, в комментарии на сайте одна из читательниц высказала свое «фу»:
«Когда одни писатели пишут о других – есть в этом что-то такое… неприличное что ли. Что-то вроде пристального разглядывания и тщательного анализирования исподнего белья ближних своих. Я не большой знаток и любитель «куртуазных» фраз, но я понимаю – почему с Лимоновым до сих пор спят «курсистки». Я с ним не спала (не довелось), но интервью с ним слушаю всегда. У него есть одно ОЧЕНЬ редкое человеческое качество – он честен. Как все романтики. Он может чудовищно заблуждаться, но никогда не врет. Женщин это очень подкупает! Тоскуют женщины по честным романтикам. Мало их совсем осталось. А прагматики надоели до чертовой матери! Они, притом что патологически нечестны, до идиотизма предсказуемы».
Вот как раз подлинным романтиком и предстает в «Лимонине» объект исследования – писатель Эдуард Вениаминович Савенко, прославившийся под псевдонимом «Лимонов».
Время собирать рукописи
Что есть в этой книге – вопрошает еще один рецензент? И отвечает:
«Есть громкий заголовок и сам уважаемый автор, его сумбурные и штрихпунктирные заметки на полях лимоновской публицистики, выходившей в додолевском еженедельнике «Новый взгляд» в 1993—1995 гг. Собственно, она и составляет основной корпус книжки о «неистовом»… Да-да, кой-какая концептуальная основа у Евг. Додолева наличествует (или натягивается задним числом): Лимонов в «Новом Взгляде», и около того. Лимоновское окружение: Ярослав Могутин, та же Медведева, совсем немного Александра Дугина.
Но главный вопрос будет не издателям, но автору: для чего эта халтурная компиляция понадобилась матерому журналисту и менеджеру СМИ Евгению Додолеву с его-то «взглядовским» бэкграундом и колумбовыми открытиями на ниве отечественной журналистики?… Надо полагать, интерес тут не биографический, а библиографический… Протестная волна начала 90-х рассеялась и схлынула, 96-й год подбил бабки и детерминировал всё последующее. Всё это Лимонов констатирует и пророчит в тогдашней публицистике, составляющей скелет и мясо книги Додолева — не жалея темперамента, эмоций и злобных ярлыков для экс-единомышленников».
Собственно, добавить к этому нечего. Книга казалась рецензентам «своевременной» в момент выхода. Наверное поэтому издательство «Алгоритм» на следующей же, 2013 год переиздало нашумевшую новинку «Зебры Е» под новым названием – «Неистовый Лимонов. Большой поход на Кремль», приурочив издание к 70-летию Эдуарда Вениаминовича.
Сейчас, спустя пять лет после «болотных потрясений» «Лимониана» воспринимается как архиактуальная. Особенно с учетом того факта, что нацбола Олега Миронова 18 августа 2015 года приговорили к трем годам колонии строгого режима за… срыв концерта Макаревича, а вождь нацболов Лимонов узнал об этом из газет. Все так изменилось. Но рукописи, как мы знаем от товарища Булгакова – не горят.
