Я точно знаю (а Леня Агутин мне это подтвердил): Анжелика Варум может исполнить любую пьесу – орнаментальную, ориентальную, медитативную, как кино Терренса Малика, и огневую, как реплики мадам Захаровой из МИДа.
Отталкиваясь от референции отталкивающего Клода Лелуша про Спилберга («В Спилберге мне больше всего нравится Годар»), могу заявить, что в Варум мне больше всего нравится Лиза Стенсфилд, дружащая с Имани, у которой звучный альт с минорными арпеджио и глаза с поволокой.
В жизни Варум улыбается так, будто в ней, в жизни, нет уныния, гибельной агрессивности, снулой музыки, панических атак, косных людей; она производит впечатление совершеннейшего живчика со своей поступательной логикой.
Это целая наука – спеть песнь так, чтобы донести до человеков простую (притворно) мысль: на случай, если не собираешься жить вечно, попробуй быть счастливым здесь и сейчас.
Я этот постулат расслышал и в новом альбоме АВ «Женщина шла». В титульной пьесе (откройте для себя поэта Анжелику Варум) певица знакомит нас с протагонисткой, оберегающей свои грезы о любви с щепетильной решительностью.
Вот эти полутона я люблю в АВ, эту полуулыбку, эту магию неагрессивного, короткого взгляда, эти насилу сдерживаемые вздохи.
Варум никогда не пряталась за концептуальной придурью, за трюками.
«Женщина шла» – альбом неизменно изысканный, памятник разбитому сердцу, которое всегда надеешься склеить.
Как про этот маршрут – ОТ берега ДО берега – пропеть?
Варум и Крутой решили, что убедительнее всего будет волна шелестящая, а не торнадо. Она, волна, приятно щекочет щиколотки и удаляется восвояси, оставляя от себя шипящую на песке пену, как любовь порождает элегию по утраченной невинности.
В «Моей любви» лирическая героиня АВ уже не кадит Большому и Светлому чувству, но, роняя слезу, называет отношения «нелепым марафоном» и умоляет ее, истомленную, отпустить.
Пронзительный реквием.
“Все отдала, в душе ноль на счету!
Оставь мне просто ночь и пустоту”.
Героиня Варум при этом не впадает в кататонию, никакой истерики, она, как Ахматова, «надолго уходит опять в свои перламутровые раковины».
«Песня – это не кусок торта, а кусок жизни», сказанула немаленькая певица Шер, и песня Крутого-Варум «Голос» очень отчетливо, но и очень жестоко этот постулат иллюстрирует.
Тут лирическая героиня, вооружившись кличем «Никогда!», переходит от урегулирования к тактике выжженной земли, понимая, что даже от компромисса сейчас, когда уже и сердца не слышно, пользы не больше, чем от стеклянного молотка.
Если вы не знали, то узнайте от меня: Варум в жизни пугающе и обезоруживающе изрядно владеет оружиями иронии и юмора.
Она из тех непростых, как мне видится, барышень, которые не полагаются всецело на рациональный подход, чтобы, по классику, «в результате не уморить голодом лучшую часть своей души».
И альбом – мнимо прозрачный. Да, в нем нет ни звука истерики, он весь звучит как «scripta manent» (лат. «не легко, но пройду»), но отчаяния в нем много, и если бы не сама Варум, которая в доподлинной, частной жизни справилась с неслыханными невознаградимыми утратами, я даже не знаю, кто бы ТАК пропел ТАКИЕ пьесы.
Пропеть «Одиночество» без строгого принятия судьбы невозможно.
Прежними альбомами Варум стяжала репутацию девушки, женщины, девы, леди, которая «умеет казаться легкой – и не быть поверхностной», не умеет прикинуться фефелой, без церемоний добивающейся профиту.
Варум – из поколения, воспитанного культурой намека и троеточия, именно в порожденной этим обстоятельством интонации – основная часть ее обаяния.
Была.
До альбома «Женщина шла», где она набрала воздуха, отказно помотала головой и пропела, что подсластители вредны, сделав невероятное усилие над собой и остановив хаотично скачущие мысли.
«Женский портрет любой – это сама любовь», и я смотрю на Варум. На ее нынешние фото, действующие на смотрящего психосоматически.
В разгар своей карьеры она достигла такой просветленности, что все ее коллеги кажутся истероидными шалунами, отчаянно молодящимися.
Она не выпускает песен в промышленных количествах, зато на слова Агутина поет «Маму» – и становится понятно, что жить еще не только можно, но и нужно.
Выражаясь по-умному, альбом «Женщина шла» – о поиске экзистенциальных перспектив для прехорошеньких и мудрых барышень, которых не пронять фертам и не нагнуть свинцовым мерзостям.
Это элегия по утраченной невинности, избежавшая соблазнов пошлости и манерности.
Культурное, без намеков и троеточий, напоминание о том, что женщина в самой силе дойдет куда нужно.
