Отар Кушанашвилли
То, что у девяноста девяти человек из ста не хватает взаимной любви с мозгами, с тех пор, как это подметил некто А. Чехов, стало общим местом.
Я слетал в Киев, где меня любят едва ли меньше, чем футболиста Шевченко, и всяко больше, чем Б. Гребенщикова, возвернулся – и на радио, где я работал триумфально, что твой С. Доренко, мне выписали отставку «за подрыв репутации». (Так и просится: «в связи с утратой доверия»).
Это прежде я был скор на вендетту, а теперича я мудр, как Лэонард Коэн, и, когда спрашивают, почему не даю сдачи, отвечаю репликой из любимого В. Аллена: «Метаболически не мой стиль».
Я стал, пардон за велеречивость, подвижником и, с учетом коллизии, в которую меня втянули, даже мучеником любви, но про «подрыв репутации» и вендетту изреку вот что.
Невозможно подорвать то, чего нет; до меня рейтинг у этих… был ноль, после меня – ниже уровня вечной мерзлоты; чем не сладкая вендетта людям, выкинувшим отца семерых детей на улицу по охранительным соображениям?!
И все равно – я полон смирения и благодарности.
Но знаете, что меня, кроме всего прочего, отличает от меднолобых? Я никогда не доводил свой максимализм до ницшеанских высот, я всегда думал, что я качественный массовик-затейник, считающий работу долгом, а не преференцией, – и только.
Сейчас, когда «мне начхать, и я вышел из шкафа», могу с удовольствием сообщить, что жду не дождусь, когда смогу приступить к работе на радио ВЕСТИ УКРАИНА.
Я принял это предложение с радостью, сочтя за честь такой вызов – сменить на посту «утреннего демиурга» М. Ганапольского, который какой-никакой, а титан журналистики.
И потом, это ж оксюморон – высочайший профессионал без работы. При болтовне, которую я слышу ежедень и на всяком шагу, что вот, де, кадров, не то чтобы складных да ладных, а вовсе никаких нет, даже и микроскопически одаренных.
Саша Черный мог бы смачно описать оный абсурд, но он далече, а я жду, когда надо мной сжалится СБУ.
Я не вольнодумец, я, правда, пугаю иногда публику, изнасилованную Википедией, двухпудовыми свинцовыми словами и знанием Генри Джеймса, но не думаю, что это значительных грех.
СБУ же считает, что меня впускать нежелательно.
От этих геркулесовых столпов, ей-богу, захватывает дух: здесь я подрываю реноме неблагонадежностью, там меня рассматривают как супостата.
А я ведь лучшие проекты делал в Украине, которую обожаю, как Ф. Коппола свою дочь Софи.
На радио ВЕСТИ УКРАИНА я хочу – и буду! – говорить о том, что человека жизнь должна не только пугать, но и приводить в радостное изумление, что надо слушать Моцарта и верить, что лекарство от рака будет изобретено; что «терпи и точка, дочка» – это не про живых людей, живые люди должны ЖИТЬ, потому что уравнение «Человек-время-место» никто не отменит, и время – самое подходящее, и место – что надо: Украина, Подол, чего же боле, хватит боли, аминь.
