Смерть немыслима, неизбежна, а потому трагична. Однако политика – специфическая область бытия, которая настраивает на деловой и циничный лад.
И в политике насильственная смерть – технологическая константа, форма кадровой ротации.
Надо же как-то сменять руководителей: можно – посредством выборного механизма, можно – петлей, кинжалом, бомбой. Разные способы политического убийства – одновременно с неотменяемой трагичностью, непостижимостью события смерти – вполне поддаются осознанию и научной классификации. Убивают «сверху вниз» (носитель власти – подданных или граждан) или «снизу вверх» (подданные или граждане – носителя власти).
Взявшись, к примеру, за изучение убийств последнего типа («снизу вверх»), необходимо различать убийства носителей власти толпой (как правило, направляемой некоей силой), «своими» («верными соратниками»), подпольной революционной партией, в которой обыкновенно присутствуют теоретики-интеллектуалы и практики-исполнители, вербуемые из идеалистов, преступников или сумасшедших. Убийства «снизу вверх» бывают маскированными, если убийство выдается за суицид, несчастный случай, болезнь и т.п., или демонстративными, которые к тому же по-разному оформляются в разных культурах и в разные эпохи. И т.д.
Тираноборцы & христианство
Сейчас любят повторять, что носитель власти – простой менеджер, нанятый на ограниченный срок и подлежащий увольнению в случае некомпетентности. Напротив того, в древности власть почиталась священной: всякая власть – от Бога, она причастна к небесам и сакральна, а властитель – «земной Бог».
Впрочем, такое жесткое противопоставление есть некоторое упрощение. И современный человек, повторяя модный слоган о властителе-менеджере, не столько констатирует факт, сколько гипнотизирует себя. В глубине души он тоже признает, что этот якобы менеджер – фигура сакральная.
Каков носитель власти – таков ликвидатор. Профессионала-менеджера устраняет профессионал-киллер, «земного Бога» – апокалипсический Всадник-Смерть. Английский этнограф Дж. Фрэзер – автор интеллектуального бестселлера «Золотая ветвь» (как не вспомнить томик, лежащий на столе новоявленного диктатора-маньяка в фильме Френсиса Форда Копполы «Апокалипсис»!) – показал, что природа власти требует постоянного обновления ее носителя, и властителем становится лишь тот, кто одолел, убил предшественника. Победитель, новый «земной Бог», вместе с властью предшественника наследовал его святость. В историческое время функции усложнились и разделились: как правило, убивал один, а власть доставалась другому, но ореол святости цареубийца отчасти сохранял.
В Средние века великие богословы – в их числе столп теологии св. Фома Аквинский (в России св. Иосиф Волоцкий) – разработали теорию и продуманный ритуал тираноборчества.
1. Если властитель какими-либо конкретными деяниями нарушил извечный закон, он тем самым перерождается в тирана.
2. Доблестный тираноборец имеет право и даже обязан сразить тирана.
3. Однако тираноборец, убивая тирана, одновременно убивает властителя – сакральную фигуру. Поэтому тираноборец величественно остается на месте «акта», дабы достойно принять мученическую смерть.
4. Символический атрибут тираноборца – кинжал, оружие ближнего боя, почти интимное, освященное именами греческих и римских героев (о, европейское преклонение перед античностью!) вроде Брута с «его» Цезарем.
Практики спешили вслед за теоретиками. В эпоху религиозных войн католические фанатики-тираноборцы самоотверженно устраняли тех властителей, которых проповедники-агитаторы объявляли (с разной степенью убедительности) вероотступниками, нарушителями Божественного закона и – тиранами.
1584 год, Нидерланды. В «фарфоровом» Дельфте застрелен вождь борьбы за независимость принц Вильгельм Оранский, следы от тираноборческих пуль теперь показывают туристам во дворце принца, а испанец-тираноборец был на месте искромсан охраной.
1589 год, Франция. Доминиканец Жак Клеман, проникнув в военный лагерь Генриха III, ударил короля отравленным ножом; монах убит на месте; труп осудили, четвертовали, сожгли.
1610 год, Франция. Генрих IV – преемник Генриха III – во время прогулки по Парижу убит Франсуа Равальяком, который, вскочив в коляску короля, трижды поразил его кинжалом; Равальяка пытали и казнили; родственников тираноборца изгнали из Франции, а оставшимся запретили носить проклятую фамилию.
Тираноборцы & революция
Тираноборческая схема оказалась настолько эффектной и эффективной, что не утратила действенность и позднее – в век революций. Личную печать Томаса Джефферсона (идеолога американской революции, третьего президента США) украшал девиз: «Бунт против тиранов – долг перед Богом».
Аналогично французские революционеры квалифицировали как тираноборческий акт казнь Людовика XVI (1793 год). Доказывая на процессе необходимость смертного приговора, знаменитый Сен-Жюст пустил в ход неотразимые доводы: «Всякий король – мятежник и узурпатор», потому «поспешите судить короля; ибо нет гражданина, который не имел бы на него такого же права, какое Брут имел на Цезаря». Судьи с энтузиазмом вынесли приговор, решив пренебречь «малозначительными» несовпадениями схемы с реальностью: вместо конкретного преступления властителя – преступность самого звания монарха; вместо кинжала одиночки, обращенного против деспота, – гильотинирование беззащитного узника.
Вскоре главный гонитель короля Марат был также ликвидирован тираноборцем. Марат – не король. Однако он представлял одну революционную партию (якобинцев), а убившая его Шарлотта Корде – другую (жирондистов). Девушка приехала в Париж, поселилась в гостинице «Провидение», купила за два франка кухонный нож и отправилась на улицу Кордельеров, где проживал Марат. Прорваться к народному заступнику удалось не сразу. Наконец Марат ее принял. Революционера терзала странная болезнь – непрестанный зуд, только теплая ванна приносила облегчение, позволяя как-то существовать. Марат работал, сидя в медной ванне, имевшей форму сапога, поверх была положена планшетка, которая позволяла разбирать бумаги и писать. Понятное дело, Марат принял девушку, будучи голым, что весьма шокировало благонравных современников (на английской гравюре того времени революционер представлен одетым и сидящим на диване). Корде вонзила нож в грудь Марата. Он позвал на помощь – убийцу схватили. Тираноборческий ритуал был исполнен образцово. Во время слушания дела Корде потрясла судей невозмутимостью. Когда один из членов трибунала намекнул, что хладнокровие и мастерский удар обнаруживают в подсудимой рецидивистку, искушенную в преступлениях, Корде гневно воскликнула: «О чудовище! Он принимает меня за убийцу!» Для тираноборца нет обидней оскорбления. И революционеры, отправив Корде на гильотину, адекватно интерпретировали ритуальность ее поступка: после казни врач осмотрел тело, дабы удостовериться, что девушка-тираноборец была девственна, т.е. добродетельна во всех отношениях.
Корде создала шедевр. Слабая девушка, поражающая омерзительного тирана, – это похлеще Брута! В рассказе Всеволода Гаршина «Надежда Николаевна» художник мечтает нарисовать Шарлотту Корде «в синем платье, в нарядном белом чепчике с большой трехцветной кокардой сбоку». «Для меня, – говорит он, – ясно и отчетливо вышла чистая фигура девушки – фанатика добра». И вот уже чистые девушки – Вера Засулич, Софья Перовская и др. – с бескорыстной жертвенностью палят из револьверов и мечут бомбы в сатрапов и кровососовѕ
Проницательный современник и участник Французской революции маркиз де Сад оценил пропагандистскую опасность акта Корде: «Дикий убийца Марата похож на те существа, которых нельзя причислить ни к какому полу, он был извергнут адом к отчаянию обоих полов и действительно не принадлежит ни к одному из них. Необходимо перестать изображать ее перед нами, как осмеливаются это делать, в сиянии обольстительной красоты. Художники, разбейте, уничтожьте, переделайте черты этого чудовища или же изображайте ее в виде одной из адских фурий».
В русской литературе классический вариант тираноборческого текста был представлен Пушкиным. Стихотворение «Кинжал» (1821 год) блистает, как водится, ясностью мысли и прозрачностью слога. Стихотворение открывается формулировкой генеральной идеи: кинжал, оружие тираноборца, – неотвратимое наказание, уготованное тиранам, которые преступают закон:
Как адский луч, как молния богов,
Немое лезвие злодею в очи блещет,
И, озираясь, он трепещет
Среди своих пиров.
Вслед за формулой презентированы хрестоматийные образцы: Брут закалывает Цезаря; Корде закалывает Марата; наконец, новинка – Занд закалывает Коцебу:
О юный праведник, избранник роковой,
О Занд, твой век угас на плахе;
Но добродетели святой
Остался глас в казненном прахе.
Впрочем, деяние Занда иллюстрирует не столько тираноборческую схему, сколько общий абсурд истории. Немецкий студент – 25 лет, не особенно прилежный, но красивый – был патриотом и либералом. Он прочитал некое анонимное сочинение «Записки о нынешнем положении Германии», призывавшее к ограничению академической свободы в университетах, произвольно приписал авторство престарелому консервативному литератору Коцебу, которого произвел в тираны, а себя – в тираноборца.
Студент прибыл в город Мангейм, вошел в дом Коцебу, произнес: «Вот изменник отечества!» – и заколол старика кинжалом. Тиран не был похож на тирана, однако тираноборец стремился с максимальной точностью соблюдать ритуал. На месте убийства он сразу пытался заколоться, затем, выбежав на улицу, нанес себе вторую, более тяжелую рану.
Русский журнал «Вестник Европы» сочувственно сообщал: «Совершив убийство – он выбежал на улицу, опустился на колени и со словами: «Изменник умер! Благодарю тебя, Боже, что ты помог мне совершить это дело!» – нанес себе удар в грудь. Рана оказалась несмертельной». Ритуальное самоубийство не удалось, но все остальное получилось. Занда вылечили, судили и обезглавили в 1820 году.
Просвещенная общественность пришла в исступленное восхищение. Печатались портреты красавца-тираноборца, объектом поклонения стало место казни. Журнал «Сын отечества» более чем с симпатией описал Занда в ожидании казни: «Он играет на гитаре, читает стихотворения Шиллера и не показывает ни раскаяния, ни страха. По другим известиям, потребовал он Библию и изъявляет соучастие в плачевной судьбе семейства Коцебу… Он всегда отличался благонравием, кротостью, прямодушием, смелостью, решительностью и пламенной любовью к отечеству и истине, но издавна был задумчив и молчалив». К числу почитателей тираноборца Занда присоединился и Пушкин.
Тираноборцы & террор
Во второй половине XIX века сознание тираноборцев приобрело откровенно «мозаичный» характер (почти в психиатрическом понимании). Дело в том, что тираноборцы одновременно оказались террористами. Однако тираноборчество и террор реализуют прямо противоположные модели жизнестроительства.
1. Террорист метит не в конкретного тирана, а в любого представителя власти.
2. Террорист стремится не наказать преступника, а ужаснуть общество: «террор» (terreur – франц. ужас) – метод управления социумом посредством устрашения.
3. Террорист совершает героическое дело и отнюдь не обязан жертвовать собой, напротив того, он должен сохранить жизнь для дальнейших подвигов.
4. Террорист должен иметь в распоряжении весь арсенал средств убийства: от традиционного кинжала до чудес технического прогресса (бомбы, самолеты и т.п.).
Террорист-тираноборец практичен и в то же время демонстративен. Как же упустить момент вечной славы?.. В результате «конец века», оставшийся в исторической памяти как идиллический миг тишины, космополитизма и расцвета искусств, ознаменовался азартнейшей погоней террористов-тираноборцев за жертвами.
Тиранов прямо-таки не хватало.
1866 – 1881 годы, Россия. Семь покушений на Александра II, наконец, в Петербурге «царь-освободитель» взорван, исполнитель погиб, организаторы теракта повешены.
1894 год, Франция. В Лионе итальянец-анархист Санто Казерио заколол президента Сади Карно (внука славного руководителя армий Великой революции), гильотинирован.
1898 год, Женева. Итальянец-анархист Луиджи Луккени убил напильником австрийскую императрицу Елизавету; удар был столь быстр, что императрица ничего не поняла, она растерянно спросила: «Что это? Что случилось?» – и умерла; анархист был приговорен к пожизненному заключению, повесился.
1900 год, Италия. В городе Монца анархист Гаэтано Бреши застрелил короля Умберто, умер в заключении.
1901 год, США. Анархист Леон Чолгош застрелил в Буффало президента У.Маккинли, казнен на электрическом стуле.
1903 год, Сербия. В Белграде король Александр Обренович и королева Драга убиты офицерами из тайной организации «Черная рука»; обезображенные тела выброшены на улицу; заговорщики произведены в героев.
1901–1905 годы, Россия. Эпидемия технически «продвинутого» эсеровского террора: взорваны министр внутренних дел В.К.Плеве, великий князь Сергей Александрович и др.
Татьяна Леонтьева также входила в партию эсеров. Дочь якутского вице-губернатора, воспитанница Института благородных девиц, богатая красавица, она имела доступ ко двору, ее вот-вот должны были назначить во фрейлины. Но у Леонтьевой были другие жизненные планы. По поручению партии она решила отомстить Николаю II за «Кровавое воскресенье» – на балу, преподнося царю букет, она намеревалась застрелить тирана из револьвера, спрятанного в цветах. Однако балы – как раз по случаю «Кровавого воскресенья» – отменили.
Воспитаннице Института благородных девиц не везло: вскоре провалилось покушение на министра юстиции, и Леонтьева вместе с товарищами оказалась в крепости, не успев показать себя в настоящем деле. После нескольких месяцев одиночного заключения влиятельная семья добилась освобождения девушки, упирая на явное душевное заболевание. Татьяну отправили в Швейцарию. Пламенная революционерка снова стала искать контактов с эсерами, но бывший руководитель Борис Савинков уклончиво посоветовал «отдохнуть и поправиться».
Леонтьева продолжила борьбу в одиночку. Отставной министр внутренних дел Петр Николаевич Дурново проживал в то время за границей, взяв неброский псевдоним Мюллер. Татьяна Леонтьева узнала, что Мюллер остановился в Интерлакене, в отеле «Юнгфрау», и поселилась там. Она элегантно одевалась и ежедневно обедала в одном зале с неосторожным Мюллером. 1 сентября 1906 года девушка-тираноборец попросила накрыть столик поблизости с хитроумным тираном. Во время обеда Леонтьева порывисто встала, подошла к Мюллеру и несколько раз выстрелила из браунинга. После первого же выстрела старик упал и через несколько мгновений скончался. Леонтьева добилась своего. Но вот беда: убитый оказался 75-летним парижским рантье Шарлем Мюллером, который на протяжении многих лет каждый год приезжал в Интерлакен лечиться…
И вот – 1914 год, Сараево. Пожалуй, самый результативный акт в истории. Боснийский серб Гаврила Принцип, направляемый «Черной рукой», застрелил наследника австрийского престола эрцгерцога Фердинанда и его супругу, был приговорен к пожизненному, умер в тюрьме. На этот раз все удалось. Разразилась мировая война, грянули социалистические революции. Наступила наша эпоха – с новыми образами власти и новыми-старыми жизнестроительными поисками убийц.
Михаил ОДЕССКИЙ.
Рисунки ZASHTOPIK.
www.moulin-rouge.ru
Полная версия статьи опубликована в журнале “Moulin Rouge”, июль – август 2007 г. (издатель Евгений Ю.Додолев).
