Линдсей Лохан, которую я в программе того же Его Сиятельства А. Н. Малахова однажды обозвал «лоханкой», бездарна, как бревно. И я понимаю, что только что я обидел бревно: бревно, полено в последнем счете нам Буратино подарило жовиального.
Я понимаю, конечно, что «ехидство – это замена ума для идиотов», но, во-первых, постулат спорный, а, во-вторых, как тут не язвить, если дева не умеет в кадре делать ни-че-го, а рожа ейная, именно рожа совершенно явственно состарилась из-за транквилизаторов.
«Наглость – второе счастье»? Для ЛЛ оно и первое; писатель Трумэн Капоте, нажираясь, говорил: «Жду прилива вдохновенной наглости».
А эта фефела не ждет, вдохновенная наглость – ее оптимальная среда.
Она не токмо похожа, она, судя по донесениям американской прессы, шалава и есть, а я все ломал башку, про кого писал Брюсов: «В гнилом поту засаленной постели».
На испитой роже ЛЛ начертано: «Кто еще не знает, что я мразь, тот узнает принудительно». Но получается так, что я один слежу за придурками, один я знал про то, как ЛЛ умеет выставлять себя склочной истеричкой; уж не знаю, чему людей учили на журфаках, меня учили в Тбилиси хотя бы пытаться узнавать про персонажей все.
А теперь слушайте дурной анекдот.
Потасканную меднолобую рептилию приглашает программа «Пусть говорят». Сюда, в Москву.
Непотребная шлюшка, которая неинтересна даже газете «СПИД-Инфо» и бесноватому Леше Панину, требует первый класс для прибытия, Ритц-Карлтон для проживания, причем пентхаус, 500 тысяч фунтов стерлингов гонорара и – внимание! – рандеву с Путиным со следственно-вытекающим «селфи».
(Хватит с Путина Залдостанова и прочих «ночных хоккеистов»; оставьте человека в покое! – первое, что хочется воскликнуть).
В сериале «Фрейзер» пустоцветная фифа, играя в «фам фаталь», вопрошает томно: «Когда, когда придет мой судный день?!».
На что сериальное воплощение Отарика отвечает не обинуясь: «Будь сама собой, и твой день придет».
Радио «Комсомольская правда» спрашивает, как я отношусь ко всей этой истории с вавилонской блудницей.
А эфир прямой, обсценная лексика недопустима.
Я стал напирать на метафоры, пользовать эзоповщину, а после устало вздохнул: «Странно…».
Ведущий насторожился: «Что именно?».
Я: «Странно не то, что у дуры бесталанной такой райдер. Странно, что ее вообще пригласили. Малахов же настаивал, что зовет только актуальных звезд».
