«Страховщик»: О чём думают роботы ***

Пресс-показ фантастического триллера «Страховщик» состоялся в кинотеатре «Пять звёзд» на Павелецкой. Постановщик: Габе Ибаньес. В главных ролях: Антонио Бандерас, Биргитта Йорт Сёренсен, Мелани Гриффит, Дилан МакДермотт, Роберт Форстер, Тим МакИннерни, Энди Найман, Дэвид Райалл, Эндрю Тирнан, Криста Кэмпбелл и другие.
В постапокалиптическом мире, где большая часть человечества погибла, компания ROC изготавливает роботов, которые поддерживают существование оставшихся городов. Роботы снабжены защитным механизмом, который не позволяет им наносить вред людям. После одного инцидента страховщик Джек Вансан начинает подозревать, что роботы научились перепрограммировать себя.
Вообще слово «робот» впервые употребил чешский писатель Карел Чапек в своей пьесе «Р. У. Р.» или «Россумские универсальные роботы». Произведение ждал успех, а сам термин с тех пор получил ассоциацию исключительно с человекоподобным существом, по крайней мере, до появления промышленных роботов. Тема постепенно прогрессировала, и в 1942 году в журнале Astounding Science Fiction был опубликован научно-фантастический рассказ знаменитого американского фантаста Айзека Азимова под названием «Хоровод». Книга вошла в цикл «Я, робот» и стала идейным продолжателем предыдущих произведений Азимова, которые, в свою очередь, основывались на трудах Чапека.
Но главным отличием «Хоровода» стало то, что в этом рассказе были сформулированы три закона робототехники (или роботехники). Первый – «робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред». Второй – «Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону». И третий – «Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам». В кинематографе почву законам Азимова прокладывали не раз, но успешнее всего это получилось у «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта.
Итак, «Страховщик». Первые полчаса лента Габе Ибаньеса пытается идти по уже протоптанной дорожке за именитым постановщиком. На экране появляется огромный город, воссозданный по канонам киберпанка – грязные переулки, постоянно идущие радиоактивные дожди и огромные голографические вывески на фоне гигантских небоскрёбов. Дальше – больше: один из антагонистов картины является абсолютным прототипом Рика Декарда из все того же «Бегущего по лезвию». Это технофоб-полицейский, кричащий о своей ненависти к каждой прямоходящей консервной банке на планете.
На пике предсказуемости «Страховщик» резко меняет курс. Действие переносится в пустыни, где вся красота ирреального мира отсутствует, а сюжету неоткуда черпать интересные моменты. Смена атмосферы создаёт творческий вакуум – сценаристы не смогли придумать хоть сколько-нибудь интересные детали, а потому заполнили экранное время набором скетчей с Антонио Бандерасом. В них главный герой вытворяет совершенно нелепые вещи, которые, кстати говоря, мешают восприятию серьёзного рассуждения о совместном проживании в постапокалиптическом мире «гомо сапиенсов» и роботов. На фоне такой проблемы неумышленная сатира смотрится неуклюже.
К важным моментам можно отнести то, что «Страховщик» – не продукт Голливуда. Возможно, в этом причина отказа от дорогостоящих спецэффектов и вообще от экшн-составляющей (бюджет всё равно немалый – 35 млн долларов). Однако попытка уйти от карнавала Майкла Бэя к интеллектуальному кино провалилась: героям не хочется сочувствовать, а «диванная философия» клонит в сон. Даже весьма средний «Я, робот», обыгрывающий все те же законы робототехники Азимова, выглядел в разы бодрее и интереснее.