В своей книге я пишу и о своих друзьях, работающих на ТВ. Один из них – замечательный Володя Молчанов. Вот небольшой отрывок:
“Однажды мы оказались с ним вместе в Амстердаме на знаменитом фестивале документальных фильмов.
Володя учил меня Амстердаму.
Хотя до этого я много раз бывал здесь, но есть знаменитый харринг – легендарную голландскую селедку – научил меня именно Володя Молчанов.
Его лекция о селедке началась около специального лотка, торгующего этим чудом. Володя рассказал мне, что самая вкусная голландская сельдь называется maatjes haring – «селедочная девственница» – ведь она еще не метала икру.
- Настоящая голландская сельдь должна таять во рту, как мороженное, – учил меня Молчанов.
Это не значит, что до Володи я не пробовал харринг. Но Молчанов – истинный гурман, показавший мне это потрясающее движение: он брал селедку за хвостик и целиком опускал ее в рот так элегантно, что невозможно было это не повторить.
В какой-то момент я понял, что мы делаем что-то не то! Есть такую выдающуюся селедку без водки – глупо, безответственно и вообще неверно.
- Ты прав, – грустно сказал Молчанов.– Но вот такие они, голландцы, ничего в этом не понимают. Селедку можно есть здесь, а водку можно пить вот там, – показал Володя на ближайший бар.
- Володя, а почему бы нам это не объединить? – предложил я.
- Категорически запрещено приносить селедку в бары, – вздохнул Молчанов. – Потом рюмки невозможно отмыть от этого селедочного запаха…
- Неужели нас это остановит? – спросил я.
И я рассказал Володе историю, как однажды меня пригласили в Берлине в знаменитую баню в Европа-центре. Помимо того, что там одновременно мылись и мужчины и женщины, меня поразило, как русские пили там пиво с рыбой. Еще до застолья они платили за бокалы и скатерть. После того, как пиво было выпито, официанты заворачивали бокалы в скатерть и выбрасывали все это на помойку – отмыть бокалы и скатерть от запаха вяленной или копченной рыбы было нереально.
- Так что давай, попробуем, – предложил я.
Володя не возражал. Было видно, что несправедливость этой ситуации тоже беспокоит его, – как это можно такую закуску употреблять без водки?
Нам выложили на картонку несколько розовых селедок, посыпали их сиреневым репчатым луком и мелко порубленными, желтыми солеными огурчиками, полили все это великолепие зеленым оливковым маслом.
После этого, селедку накрыли другой картонкой, перевязали все этошпагатом и торжественно нам вручили.
Мы накрыли упакованную селедку газетой, и зашли в бар.
Технология выпивки и закусывания была сложной, но верной, как учение Маркса.
Мы выбрали самый дальний от бармена столик. Затем Володя заказал несколько рюмок водки.
Важной была рассадка. Вначале один садился лицом к бармену, второй – спиной. Пил тот, кто сидел спиной по команде того, кто сидел лицом. Как только бармен отворачивался, следовала короткая, как выстрел, команда, рюмка опрокидывалась внутрь и туда же отправлялась селедка.
Затем мы пересаживались, и мизансцена повторялась, только актеры менялись ролями…”
