Поскольку я не чиновник, а городской сумасшедший, я могу сказать честно.
Мне чем дальше, тем меньше нравится наша политика на Украине.
Смысл этой политики мне понятен.
ВВП действует как дзюдоист.
Он никогда не проявляет инициативу первым. Он ждет, пока его противник ярко выступит, сам сделает все возможные мерзости и глупости, да и вообще, по выражению Галковского, “сам себя обслужит”, – после чего ВВП демонстрирует миру результат этой чужой деятельности и молча наносит быстрый и жесткий удар.
Стратегически это, наверное, правильно.
Потому что именно так “зарабатываются” аргументы.
Мы должны сидеть и днями, неделями, может, даже месяцами смотреть на зверства украинских наци-боевиков, на грабежи, пожары, стрельбу, разгоны митингов, трупы, активность “Свободы” и “Правого сектора”, преследования русских активистов, а дальше, возможно, и массовые беспорядки, и провокации в адрес наших солдат, и кто его знает что еще придумает свободная Украина в своем разбойничьем хаосе.
И только когда этот хаос обретет форму гуманитарной катастрофы, и когда даже западная пресса напишет что-то вроде – ну, камон, мы понимаем, что эти украинские парни хотели построить демократию, но может лучше уже ввести туда какой-нибудь миротворческий контингент, чтобы остановить ЭТО, хоть бы даже и русский, плевать, – вот только тогда ВВП засучит рукава и пойдет сам строить украинскую государственность, как он ее видит и понимает.
Только тогда – и не раньше.
Но какова цена такого расчетливого промедления?
Если бы войска вошли на Украину в конце февраля, жертв не было бы вообще.
Если в марте – жертвы уже были бы, но немного.
Но каждый день хозяйничанья там боевиков – прибавляет кошмара потом.
А потом от них все равно страну придется очищать.
Но это будет уже не формат Чехословакии 1968 года.
Это будет формат Чечни.
Сейчас, когда Россия тянет, боевики готовятся. Готовятся не выиграть войну – они не могут ее выиграть – но готовятся создать из Украины одно огромное поле боя, страну-катастрофу, в разгребании последствий которой Россия должна будет утонуть.
По-моему, лучше сжечь всю свою международную репутацию сейчас, чем столкнуться с этим адом потом.
И я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне, почему я неправ и все будет хорошо.
