Екатерина Семёнова: «Я всю жизнь боюсь Юрия Антонова!»

Екатерина Семёнова и Василий Козлов

ИД “Новый Взгляд” представляет фрагмент эксклюзивного интервью одной из самых звёздных певиц советской эстрады Екатерины Семёновой. Легендарная певица и композитор делится воспоминаниями про Юрия Антонова, Аллу Пугачёву, Любовь Воропаеву, рассказывает про своих мужей и критикует корпоративные вечеринки. Интервью состоялось в рамках авторской программы “Василий Козлов. Беседы” журналиста и продюсера Василия Козлова. Полную версию интервью можно найти на видеопортале YouTube. 

 

– Екатерина, в различных интервью вы говорили, что своё старое творчество, то самое, которое принесло бешеную славу, вы не любите. Можете объяснить почему? 

– Я не всё не люблю. Но так неожиданно случилось, что самые раскрученные мои песни были для меня не самыми любимыми. Например, до сих пор вспоминают и просят спеть песню «Школьница», а это вообще – песня с историей. Когда я записывала её в студии, мне было очень высоко петь по тональности. И, видимо, чтобы всё звучало ещё более по-сиротски, микрофон повесили очень высоко, что очень неудобно. Этот вариант и услышала вся страна. Потом я переписала эту песню, и минусовка, с которой я работала, была на целую кварту ниже. Чтоб вы понимали, не на тон, не на полтона, а на кварту! Ну как я могу любить такой продукт? Если бы я её с самого начала записала, как хотела бы, возможно, она была бы мне ближе к сердцу. Я вообще не очень поняла, почему эта песня стала такой популярной буквально с одного-двух показов. Другой пример: когда я записывала песню «На минутку», то была дико больная, с воспалением лёгких и насморком. И это всё слышно на записи. Песня потом была прям хитом-хитом, но я же слышу, что я там гнусавая! И, видимо, ряд таких песен завоевали популярность не благодаря мне.

– Кинорежиссёр Андрей Кончаловский заявил тут, намедни, что в кинотеатрах надо запретить продавать поп-корн, мол, думающий зритель поп-корн не ест. Как вы относитесь к такой инициативе? 

– Нет, я против. Потому что, так мало хорошего кино, и если уж потратил деньги, то это время надо провести с удовольствием. Я бы и ещё что-нибудь продавала.

– Я вот к чему подвожу. Когда-то вы дали себе зарок не выступать там, где едят и пьют. Вы до сих пор придерживаетесь этого правила? 

– Да, конечно.

– А как же новогодние корпоративы и корпоративы в принципе? Вы от них отказываетесь, если приглашают?

– Да, я их не работаю. За всё это время, как я дала себе зарок, как вы сказали, прошло почти 20 лет. Могу объяснить, почему это произошло. Я начала работать на эстраде очень давно – 37 лет назад. И наша профессия тогда была уважаемой. А потом к нам пришёл рынок и всё несколько изменилось. Артистов дарят точно так же, как заливное или тортики, и мне это не близко. Но был момент, когда у меня очень болела сестра, и поэтому очень были нужны деньги. У меня просто не было выбора. Я тогда была очень популярная и несколько раз в неделю в Москве работала в ночных клубах. Для меня это был прям ужас-ужас, но я знала, за что я “убиваюсь”. И когда не стало сестры, я реально дала себе слово, что больше нет! Лучше я поменяю профессию, чем буду себя так ощущать. Я уважаю и завидую тем артистам, которые умеют это делать, но я не умею. За последние 20 лет “с едой” я работала всего один раз, и то, потому что это были очень хорошие люди. Это было какое-то министерство и всё было очень пристойно. Я даже во время пения в проигрыше у кого-то взяла и пожевала перчик. Я тоже кушать люблю, когда все едят. Запах еды никак не сподвигает меня на исполнение песен, я хочу сесть и кушать, как все.

– Рэкет 90-х вас как то коснулся? 

– Нет, но это не сильно удивительно. Во-первых, потому что я никогда не поспевала за ценой и всегда получала в разы меньше, чем другие раскрученные исполнители, “благодаря” своим директорам. То есть, лично я не получала. А во-вторых, бандиты, которые этим занимались, были очень осведомлённые люди. И вся эта история, типа рэкета, распространялась на людей, которые, по их мнению, нечестно зарабатывали деньги. То есть, пели под фонограмму. И, учитывая, что за 37 лет своей карьеры, я отработала всего два афишных концерта под фонограмму, так как у меня пропадал голос, то им нечего было со мной разбираться. Я это всё узнала практически из первых уст. Так получилось, что у моего очень хорошего друга, театрального актёра, в той среде были друзья. И на одном мероприятии я познакомилась с таким человеком, мы пообщались, и я поняла схему. То есть, по большому счёту, мне ничего и не угрожало. И денег у меня под кроватью в мешках не было, и работали мы всегда честно.

– А вообще, в стрессовой ситуации вы мобилизуетесь или наоборот, хватаетесь за голову? 

– Знаете, стрессы разными бывают. Сначала “накрывает”, но потом всё равно скорее мобилизуюсь. Но это в стрессах, а что касается творчества, у меня довольно много печальных песен. И это просто клише – все считают, что такая музыка, такие песни пишутся, только когда человеку плохо. Это всё полная фигня! Когда мне плохо, я ничего не буду писать.

– Насколько мне известно, своим учителем, своим гуру вы считаете Юрия Антонова. В начале 80-х он пригласил вас в свою группу «Аэробус». По какой причине прекратилось ваше сотрудничество?

– Я выходила замуж, а он не разрешил мне задержаться на один день и не приехать на гастроли.

– То есть, вы так и не поехали? 

– Нет, не поехала. Насколько я помню, меня даже по статье уволили, тогда это было очень серьёзно. Я не знаю, где сейчас моя трудовая книжка, но была какая-то шумиха.

– А в настоящее время вы поддерживаете отношения с Юрием Михайловичем?

– С ним очень сложно поддерживать отношения, я его всю жизнь боюсь! Но когда у него происходят какие-то юбилейные или другие события, ему дают список артистов, которых он бы хотел видеть на той или иной программе. И он меня пока ни разу не позвал.

– Что за фигурой был Юрий Антонов? Положа руку на сердце, я крайне редко слышал про него что-то хорошее…

– Он очень сложный, очень закрытый человек. У него очень тяжёлый характер. Знаете, про таких иногда говорят «человек настроения». Вот если он проснулся и ему по кайфу, он с музыкантами будет стоять, семечки грызть, анекдоты рассказывать, но это бывает редко.

– Можно ли считать, что после того, как вы вышли замуж за музыканта Андрея Батурина, он фактически стал вашим продюсером в те годы? 

– У нас на тот момент были директора. Андрюша просто писал музыку, а я пела его песни. Если ты музыкант, то занимаешься музыкой, если ты продюсер, то занимаешься продюсированием. И уже ближе к финалу нашего брака он организовал Музыкальный Центр «Катя», в котором я ни разу даже не была. Я об этом случайно узнала по каким-то визиткам. Понятия не имела – что это, где это, зачем это… Короче говоря, видимо, я мешала ему сделать нормальную карьеру, потому что после того, как мы расстались, у него всё сразу очень неплохо затеялось. Но сказать, что он был моим продюсером, я не могу.

– Я также никак не могу понять ваших взаимоотношений с Виктором Дорохиным и Любовью Воропаевой. Они были авторами некоторых ваших песен или, одновременно, вашими продюсерами? 

– Они были авторами четырёх песен для меня. В их случае, наверное, были продюсерами, потому что только они договаривались о съёмках. Но мы с ними познакомились, когда я уже была сильно кассовая девушка. У них, видимо, такие планы были, что я должна петь только их песни и всё остальное “задвинуть”. В мои планы это не входило. И так получилось, что они меня “взяли в кольцо”. Например, они спрашивали: «А о чём ты разговаривала на студии с Матецким?». Во-первых, откуда они знают об этом? А во-вторых, почему я не могу разговаривать с хорошими знакомыми или приятелями? Наше сотрудничество продлилось год или полтора, и мы по-хорошему отпали друг от друга. Надеюсь, что по-хорошему. Дело в том, что я не “проект” – я сейчас это сказала впервые в жизни! Я не умею быть “проектом”, но не потому, что я не могу быть верной и благодарной людям, которые стараются мне помочь. Но дело в том, что это должно быть взаимовыгодно – они же меня не с помойки подобрали, я им тоже помогала. Любовь Григорьевна Воропаева недавно опять что-то нехорошее про меня то ли написала, то ли сказала. Она всю жизнь считает, что я какая-то свинья неблагодарная. Это неправда.

– Екатерина, вы были бэк-вокалисткой у Аллы Пугачёвой?

– Нет, с чего вы взяли?

– А как же её песня «Расскажите птицы»? 

– Так это мы тусовались в Первом тон-ателье и кто был свободен, тот и спел подпевки.

– То есть, это был простой экспромт? 

– Да! Там был весь «Рецитал», а верхнюю ноту некому было петь. Я сидела и курила, вышел Игорь Николаев и позвал меня. Бэк-вокалисткой я была у Юрия Антонова, у Аллы Борисовны – нет.

– В её репертуаре нет песен вашего авторства? 

– Был момент, когда мы об этом говорили. Это было очень давно, лет 17 назад. Она услышала мой новый альбом на кассете и многое ей понравилось. Потом я ей даже отвозила в офис несколько песен. Но это так и осталось разговорами.

– Ваш муж – актёр театра и кино Михаил Церишенко. Когда вместе живут представители творческих профессий, это мешает семейной атмосфере или наоборот – помогает? 

– Мы 25 лет вместе живём, оно и мешало, и помогало – было по-разному. Конечно, если он сидит с текстами, а я сижу с песнями, то это как-то влияет, но не критично. У меня в первом браке так было. Когда работа прежде всего и мы вокруг больше ничего не видим, то это уже не семья. У нас с Мишей был очень серьёзный кризис, из которого мы сейчас выбираемся не один год. Но мы выберемся, потому что, когда люди вспоминают, что такое любовь, то оказывается, что это важно и в нашем возрасте! Когда вы столько лет вместе с одним человеком, про это слово забывается. Я надеюсь, что и дальше нам не будет мешать творчество друг друга.

Правда, что в вашей семье есть такое правило: у кого был эфир, тот посуду не моет?

– Да (смеётся).

– Вы соревнуетесь между собой по количеству эфиров?

– Да чего там соревноваться то? Представляете, когда он работал в «Кривом зеркале», так я от мойки не отходила!

– А вы вообще азартный человек?

– Если меня не трогать, то нет. Но если меня посадить и подробно рассказать, что будет так-то и так-то, то да. Если в нарды, к примеру, садимся играть, то у нас принято три партийки, но мне хочется ещё. Если я смотрю хоккей, футбол или кёрлинг, то всё – меня уже не оторвёшь! Хотя футбол, в последнее время, меня только расстраивает.

Беседовал Василий КОЗЛОВ.

Фото Александра ГУСЬКОВА.

 


Василий Козлов

Журналист, продюсер, режиссёр-постановщик концертных шоу-программ, поэт-песенник, член Союза Журналистов России и Международной Ассоциации Журналистов.

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

«Лига справедливости»: Кладбище домашних животных
«Афера доктора Нока»: Реинкарнация Остапа Бендера


««« »»»