“Я знаю толк в жестоких романсах”, но сегодня я пропою романс нежный, трепетный, важный, от слез хороших влажный.
Я только что вернулся из Ростова-на-Дону, возвернулся, совершенно очарованный людьми.
Если кто до сих пор не знает, моя стратегия – это быть хорошим парнем и не хрюкать.
Этой стратегии не очень просто придерживаться в мире, где даже Армен Джигарханян требует деньги с женщины, с которой прожил полвека, а за работу с болельщиками в РФС отвечает Маркин, прежде рупор малоэффективной войны с бандитами, укравший половину книги своей у журналистов “Новой газеты”.
Никакой “эскалации эйфории” по поводу собственной персоны у меня нет. Есть громкая радость от того, что наши священные города независимо от того, что о них болтают в столице, живут красиво и с достоинством.
Восхищение вызывает неуемность ростовчан, и я сейчас не про футбольную команду, а про туземцев, живущих многотрудно, но без надрыва. С давних пор вынужденный жить, подлаживаясь под астматическое дыхание московского трафика, приезжая куда-нибудь, где течет река, и люди не разучились улыбаться, я некоторое время объяснимо потерян.
За сутки, что я провел в Ростове-на-Дону, я проделал 32 фуэте 8 миллионов раз, 447 тысяч раз обнимался, столько же – пышно выражался, начиная предложения с “Будьте благонадежны”, представил свою светозарную книженцию “НЕ ОДИН” и пояснил, какое отношение к ней имеют Роджер Федерер и Эми Уайнхаус, сказал одной девушке: “Вы родились для того, чтобы танцевать в белом платье”, перевел на казачий язык реплику “рожденный не для мелкой суеты”, 447 раз поведал об “Естественном отборе”, и раз даже назвал АБП чертовой перечницей, но ВЕЛИКОЙ чертовой перечницей; дал 666 интервью о том, как выжить в той профессии, которая одних зомбирует, а меня сделала парнем, которого боготворят даже горничные.
Ростов-на-Дону энергичен, как я, он не впадает в грех осуждения, его приводят в восторг любые энергичные герои, у которых с Серостью необратимый конфликт.
Не знаю, как с этим обстоит дело обыкновенно, но когда приезжаю я, город как будто положил за правило улыбаться.
Конечно, город, где народились Дибров, Лопырева и Ира Безрукова и живет моя дочь ЭЛЛИНА, в “субтитрах” не нуждается, было бы с моей стороны безумием выдавать сей опус за этнографический этюд.
Я просто никак не могу избыть ощущение, что нам, стращая нас, специально сообщают апокалиптическое настроение; меня-то не пронять, я паренек тертый, взращенный ого-го какими родителями, проверенный 446 суровыми летами и обстоятельствами, а вы люди слабые, легковерные, поддающиеся алармистике.
Людей полно хороших, я-то проверил, люди радуются тому, что живы и дети подрастают, что есть хорошая музыка, трудные книги и кино, где хороший парень непременно глушанет козлов. Великолепному ВИКТОРУ ГОРУ, вместе со мной долгие годы карабкающемуся в гору, ТАТЬЯНЕ СИВОВОЛОВОЙ, ростовским РБК, РУССКОМУ РАДИО, ХИТ FM, ШАМИЛЮ – спасибо, спасибо, спасибо за сверхкачественную поездку.
Страна, как и я, пытается верно распорядиться бесконечным количеством энергии.
