Ее улыбка обаятельна и маняще-загадочна. Ее пластика поражает лиризмом, мягкостью линий, причудливой изящностью комбинаций.
Каждый ее выход на сцену – прославление красоты человека, тихая молитва, а иногда трагический всплеск, оплакивание несбывшейся любви.
Может быть, кто-то догадался – это Аида Чернова – заслуженная артистка России, лауреат международного конкурса. Когда-то ее пластические импровизации неожиданно возникали в любимовских спектаклях Театра на Таганке. Там же она создала свой спектакль “Работа есть работа” – синтез пластики, танца и песен Б.Окуджавы.
Но вот уже несколько лет Аида Чернова руководит Московским музыкальным театром пластических искусств – о ней мало кто знает, редко пишут. Между тем театр получил статус государственного, играет по 10-15 спектаклей в месяц (в том числе детские) в своем небольшом зале-мансарде на Новой Басманной, здесь же во дворе помещение для тренировок и репетиций – во всем помог Ю.М.Лужков. Премьеры показывают и в Театре на Малой Бронной.
В труппе два основных исполнителя – Аида и ее постоянный партнер Сергей Старухин, а также несколько молодых танцовщиц. При этом у театра свой репертуар, каждая постановка своеобразна, необычна, отмечена поиском и даже открытием новых возможностей в пластике и танце. В отличие от многих исполнителей этого жанра, создающих абстрактные, вневременные композиции, Чернова стремится к сюжетному осмыслению пластики, за которым возникает множество ассоциаций, разбуженное воображением творит свой особый мир.
Так, к юбилею Альфреда Шнитке театр поставил на музыку “Концерта для альта с оркестром” спектакль “Мужчина и женщина”.
…Два человека на свалке жизни, среди нагромождения коробок и мусора. Он – с бутылкой, она – в старых башмаках и черной накидке. Глоток вина. Вспышка света. И вдруг в ярком луче возникает призрачный мир грез, где в красивых белых трико извиваются в порыве страсти мужчина и женщина – вечные образы любви.
И снова свалка. В пластике и пантомиме передаются, я бы даже сказал, проживаются и влюбленность, и мечта о ребенке – игра со старой куколкой и скорбный финал – ее смерть, когда он стоит перед ней на коленях и кладет куклу на бездыханную грудь. И все это на трагическую, мятущуюся, нервную музыку Шнитке, которая поднимает все увиденное до глубоких философских обобщений.
В репертуаре театра “Музыка растекающегося времени, или Сюита в старинном стиле” того же Шнитке. Здесь тема любви воплощена в танцах разных времен – от куртуазных менуэтов до современных ритмов.
При всей лиричности, женственности дарования Черновой ее поискам не чуждо стремление к острым современным формам танца и пластики. Так появились “Грезы саксофона” – фантазия о любви с импровизациями в стиле джаза, рока, блюза.
Большой интерес вызвал спектакль “Сонеты для Терпсихоры” синтез-балет в “ажурной пене поэз Игоря Северянина”.
Поэт живет в мире грез, творит свой гимн любви, проходящий через века. Аполлон, Терпсихора, Амур, Вакх, Нимфы, Три грации – все эти образы выражены в пластике, танцах: аллеманда, паванна, менуэт, “Грустный вальс” Сибелиуса, который вдохновенно и страстно исполняют Чернова и Старухин, сменяются джазовыми композициями. А между танцами звучат стихи Игоря Северянина, создавая атмосферу высокой поэзии.
Интересно наблюдать, как в театрах пластических искусств все большее место занимает хореография. Так, в спектакле мэтра отечественной пластики Мацкявичуса “Печаль света” (акварели о любви) или “Песня песней” танцы занимают преобладающее место. В свою очередь классический балет все чаще прибегает к пластическим средствам выразительности. В репертуаре Московского камерного театра балета, недавно отметившего свое пятилетие, включен “графический балет” – пластика, совершенное владение телом. Пластику также широко использовал Дм.Брянцев в своей последней премьере “Суламифь”. Эта тенденция прослеживалась и в спектаклях Международного фестиваля современного танца, прошедшего недавно в Москве.
Но вернемся к театру Аиды Черновой. Только что здесь показана новая постановка, идущая с большим успехом – “Libera me, Domine” (“Избави меня, Господи”) – пластический балет по мотивам живописных полотен Иеронима Босха на музыку “Реквиема” Вячеслава Артемова.
Постановщики спектакля Чернова и Старухин – они же основные исполнители – определяют его жанр как трагическая молитва, исповедь. Снова величавая, а подчас пронзительно-тревожная музыка и хоры поднимают, окрыляют спектакль. Оживают библейские сюжеты Босха в вольных пластических импровизациях: Адам и Ева, вакханалия, распятие Христа, плач, апокалипсис, просветление.
Бесконечна и прекрасна фантазия Черновой – разные обличья, затейливая пластика, утверждение красоты человека и – трагизм его души. Спектакль ведут четыре танцовщицы. Они обрамляют основное действие, преображаясь из монахинь в белоснежные скульптурные изваяния: огромное покрывало в их руках превращается то в летящий парус, то в волны моря. Безумие вакханалии сменяется просветленной молитвой…
Театр часто гастролирует за рубежом. Выступал в Париже, Праге, на Международном фестивале в Египте и даже в далекой африканской стране Буркина Фасо.
Недавно состоялись выступления в Италии. Это уже вторые гастроли, у театра давняя дружба с коллективом такого же жанра в Вероне. Сейчас новый спектакль готовится совместно с итальянцами на музыку французского композитора Жана Мишеля Жара, либретто Аиды Черновой, как она говорит, – это пластические размышления о сущности жизни.
Так интересно и плодотворно в трудных творческих поисках живет небольшой коллектив, где каждый спектакль неизменно озаряется улыбкой Аиды Черновой.
Николай ПУТИНЦЕВ.
На снимке: А.Чернова и С.Старухин в спектакле “Libera me, Domine”
Фото Сергея КУКСИНА.