– Как вы относитесь к освещению украинской темы во Франции?
– Проблема СМИ – это проблема продажи информации. Чтобы успешно продавать, надо, чтобы был плохой и хороший. Поначалу Украина была хорошей, а Россия плохой. Сейчас ситуация меняется. Французские журналисты начали вникать в происходящее, да и поведение президента страны меняется. Поскольку Олланд ведет переговоры и с Путиным и с Порошенко, журналисты вслед за ним начинают занимать более взвешенную позицию.
– Какова роль Америки в украинском кризисе?
– Мы как страна прекрасно видим негатив американского вмешательства в ситуацию и пытаемся его минимизировать. Конечно мы хотим, чтобы этот кризис разрешился как можно скорее, но лично я не считаю, что в июне санкции отменят. Я очень надеюсь, что их удастся отменить к декабрю, если Минские соглашения будут реализованы. Ведь только США не пострадали от санкций, напротив, они нарастили обороты своей экономики.
При этом я не могу сказать, что американская политика сплошной цинизм. У них самая сильная валюта, крепкая экономика и они используют свою силу в полной мере. Дестабилизировать Украину в их интересах, поэтому они этим и занимаются. Им важно не допустить интеграции России и Европы. Ведь если бы Россия и Европа были вместе, причем совершенно не важно в каком именно юридическом объединении, экономическая и политическая мощь такого образования была бы огромной. Поэтому для страны, которая ныне является глобальным лидером, это серьезная угроза. Если к проблемному Китаю добавится еще и такое объединение, это однозначно приведет к утрате Америкой мирового господства. Поэтому дестабилизация Украины – закономерное решение, проявление страха перед возможностью союза Европы и России.
– Как вы оцениваете перспективы российско-французских отношений?
– Французы находятся на втором месте по инвестициям в Россию и наши предприятия не готовы уходить с российского рынка. Главная проблема для них – отсутствие доступа к рынку капитала. Ведь чтобы инвестировать нужно брать деньги у банков, а наши банки напрямую зависят от американских. Мощь доллара сегодня такова, что противостоять ему невозможно.
Вот если создать единую валюту с Россией, тогда, учитывая экономическую мощь Европы, можно было бы вырваться вперед. Это, конечно, безумная мечта, но вы только себе представьте, что такое объединение могло бы дать! Европа в плане военном и политическом не главная сила в мире, но экономически мы сильнее всех. Поэтому объединившись с Россией мы могли бы создать очень сильную валюту и никакой доллар с ней бы не сравнился.
– Как вы оцениваете будущее Евросоюза?
– Проблемы начались, когда мы приняли новых членов из восточной Европы. Эти страны не смогли пережить старых обид. Теперь у нас две Европы и голоса у них разные. Через пять лет после кровопролитнейшей войны Франции удалось объединиться с Германией, а Восточная Европа осталась в смысле обид и претензий ровно там, где была двадцать с лишним лет тому назад.
– К вопросу о войне, вам не кажется, что роль России в победе над фашизмом сильно принижается в европейском медийном поле?
– Больше всего от Второй мировой пострадала Россия и именно благодаря России Европа сумела выиграть войну. Ведь к моменту высадки войск в Нормандии европейские и американские стратеги очень надеялись, но отнюдь не были уверены, что операция будет успешной – все зависело от положения дел на восточном фронте, где воевали русские. Именно они держали силы противника и обеспечили успех высадке. Во Франции вклад России не оспаривается. Напротив, сейчас начали лучше понимать, какова была роль СССР в победе над фашизмом.
– Как вы относитесь к тому, что в Европу подводят под Patriot Act?
– Я категорически против ограничения свобод. Конечно мы должны себя защищать, но подслушивать всех и вся это уже слишком. Конечно, все спецслужбы этим грешат, не только американские, но надо искать баланс между необходимостью себя защищать и необходимостью гарантировать личные свободы.
Проблема терроризма это глобальная проблема, она не ограничивается Ближним Востоком и от нее страдают все, поэтому спецслужбы должны объединить свои усилия. Я, кстати, убежден, что несмотря на санкции российские и европейские спецслужбы продолжают сотрудничество в этой сфере.
– А проблема нелегалов вас не пугает?
– Нелегалы не являются для нас большой угрозой, просто Европа больше не в состоянии контролировать их поток. Мы очень мало вкладываем денег в контроль за внутришенгенским пространством, а упорядочивать процесс перемещения мигрантов внутри Шенгена необходимо.
И я очень сожалею, что в свое время проголосовал в сенате за операцию в Ливии. Ведь именно благодаря Ливии нам удавалось контролировать иммиграционные потоки, а после ее дестабилизации все пошло под откос. Русские были абсолютно правы, когда выступали против, и теперь приходится признать, что Европа сама виновата в увеличении числа нелегалов. Дело ведь не в том, что иммиграция плоха сама по себе – иммигранты очень много дали нашей экономике, но дестабилизация стран Ближнего Востока со всеми вытекающими из этого последствиями однозначно идет во вред.
