«Выключите наконец Моррисона, а то я сейчас повешусь!» – вскричал однажды мой одноклассник в меланхолии, усугубленной алкогольным вливанием. Пластинку Doors, конечно, никто из гостей выключать не стал, и ажитация у кричавшего скоро прошла: после еще пары рюмок он, кажется, временно утратил способность различать звуки (а издавать членораздельные так уж точно). Что и требовалось доказать: музыка Джима Моррисона обладает психоделическим воздействием главным образом на того, кто сам рад и готов этому воздействию подчиняться. Не последнюю роль в механизме этого влияния сыграла и романтизированная история короткой жизни лидера группы Doors – мрачный саунд, созданный Рэем Манзареком, вряд ли производил такое впечатление на слабонервных фанатов, если бы не воспетая в кинематографе и миллионе статей биография Джима.
В общем, Моррисон – это депрессант для девочек и ослабленных алкоголем мужчин. А для мужиков стопудовых – Сергей Бабкин. Вот уж кто после распада «Пятницы» нагонял на слушателей безысходной тоски. Пока бывший напарник по дуэту Андрей Запорожец веселил публику улыбчивым фанком, Бабкин грузил их и мучил – поэтическими образами, угрюмым саундом, даже частотой выхода пластинок. Можно было списать настроение его работ на актерские опыты, на желание сделать нечто противоположное «Пятнице», на эксперименты холодного ума – но никак не получалось: на автора этих строк музыка Сергея, как правило, производила неподдельный ужас своей непридуманностью. От нее становилось физически плохо – и не потому, что автор хотел в шутку «понизводить» слушателя, а потому, что он действительно «так видел».
Где-то через два с половиной бабкинских альбома я на всякий случай завязал и не стал слушать последующие его работы даже для ознакомления. Весьма странным показалось мне участие Сергея в сольнике Святослава Вакарчука «Брюссель», а еще более удивительным стало известие о том, что одну из самых светлых песен пластинки написал Бабкин. Один раз, как говорится, еще ничего не значит, поэтому попавший в руки новый альбом «Сергевна» я включал не без опасений, что Бабкин опять начнет давить на психику. А он не начал – он неожиданно выпустил очень дружественную к слушателям пластинку.
«Сергевна» – посвящение дочери, Веселине Сергеевне Бабкиной, которой сейчас два года. Веселина же выполнила художественное оформление обложки альбома, причем оно никоим образом не похоже на младенческую каляку-маляку – а скорее на широкие вангоговские мазки. Последние несколько лет у Бабкина новая муза – жена Снежана, а начиная с «Сергевны» – и новый саунд-продюсер: Милош Елич из «Океана Эльзы». Все эти обстоятельства сильно изменили мироощущение Сергея: страшно сказать, на новом альбоме среди баллад, рок-песен и бард-роковых композиций есть даже потенциальные радиохиты. Впрочем, если мейнстрим пока не готов принять Бабкина, красоты представленных песен это не отменит. Особенное внимание стоит обратить на композиции «Только душа» и «Недотрога», а также «Никогда никому», «Я пойду с тобой» и «Моя любовь».
В самом начале пластинки при помощи Веселины записан своеобразный эпиграф. «Ты не плачес?» – спрашивает детский голос. «Нет, я не плачу, я пою», – отвечает Сергей. Вот и славно.
Алексей МАЖАЕВ.
