Когалым

Когалым (бывш. Москва) – это ад.
Город, где я родился, город, который я так любил, превратился в горящий дурдом, из которого хочется бежать в любую сторону.
Адизация Москвы, ее превращение в “Москву” и Когалым – устроено так.
На первом этапе сюда свозятся абсолютно деньги и все активные люди в стране.
Несчастная страна, где разрушенных домов, мертвых деревень и умирающих городов так много, словно бы это линия фронта, страна, где то и дело ты видишь, что в кафе берут деньги за входной билет, чтобы отсечь нищих, и не заваривают чай, и не знают другой еды, кроме курицы и свинины, потому что говядина – это слишком дорого, где бурьяном зарастают красивейшие на свете виды, где такие ямы, что тридцать км в час – это много, где разваливаются прекрасные церкви и доживают последние дни остатки усадеб, где платят двести долларов, и откуда уезжают все, кому больше восемнадцати, – отчаянно нуждается в деньгах.
В людях и деньгах.
В освоении пустого, брошенного, сиротского пространства.
Но не тут-то было – ведь вампир должен сосать, и зачем распределять деньги и людей хоть сколько-нибудь равномерно по России, зачем придумывать для этого специальные меры и программы, если можно от всей страны оставить пять-семь городов, где жило бы по 20 миллионов человек, и где невозможно было бы дышать? Ведь так эффективнее, так проще контролировать денежки, которые идут только через тебя, а не через сто тысяч разных потоков.
Всю страну забирает “Москва”.
Но это – только начало.
Второй этап адизации – главный – это бесконечная стройка и бесконечная воровская суета.
Свезенные со всей России люди – вместо естественного и принятого во всем цивилизованном мире малоэтажного жилья – впихиваются в московские и подмосковные многоэтажки, которыми должен быть застроен каждый свободный сантиметр.
Очевидно, что невозможно – да никто и не ставит такой задачи – организовать для всех этих людей и всей этой стройки нужное количество дорог, парковок, автобусов, учителей, врачей, деревьев etc.
Застройщик должен жрать. Чиновник должен распоряжаться максимальным ресурсом. Остальное несущественно.
Но сбор безумной толпы на окраинах Москвы и в той части области, которая де факто все равно стала Москвой, – это полдела.
Ближе к центру в это же время происходит бешеное и нескончаемое “благоустройство” – с бетонными “парками”, искусственными цветами, гигантскими пасхальными яйцами, свадебными арками, постоянными “праздниками”, засохшими деревьями, которые выгодно менять на новые каждые полгода, скамейками посреди Ленинградского проспекта, – и все это должно стоить миллиард, а еще лучше триллион за каждый фальшивый цветочек и за каждую скамейку.
Важные свойства этого “благоустройства” – найм исключительно мигрантов и полное равнодушие к мнению тех, кто, собственно, живет в улучшаемых районах на правах собственников, зато постоянная ориентация на вкусы примодненных подростков с самокатами.
Еще бы – что может быть хуже и тяжелее для мэрии, чем прислушиваться к точке зрения взрослых людей, которые выросли в том городе, которым чиновники приехали руководить?
А вдруг они не хотят тотального сноса, фиктивного ремонта из пустого в порожнее и велодорожек? Вдруг им интереснее, чтобы машину было куда поставить, чтобы ливневая канализация работала, и чтобы врачей в поликлинике было в два раза больше?
Зато с подростками легко и приятно.
“Движение”, “мобильность”, “развитие” – и пустые как барабан головы.
“Москва” – это город приехавших подростков.
Москвичи – это злейшие враги “Москвы”.
Впрочем, по степени вредительской бессмыслицы ничто не может переплюнуть новый дизайн вывесок в метро.
Раньше как было? Есть, допустим, две “Курские” – и на указателях непременно написано, к какой именно линии относится эта Курская, и какие еще станции есть на этой линии.
Но это ж многабукф. Нам же нужен “дизайн”!
Поэтому все указания на название линии и наличие других станций той же линии на табличках ликвидировали как отживший хлам. Теперь есть только сама “Курская”, ее номер и цвет.
Восемь – коричневая. Шесть – голубенькая.
Учите наизусть, какой номер и какой цвет чему соответствует!.
И это не случайность.
Это именно программное, идеологическое равнодушие к здравому смыслу, к реальным, а не велосипедно-самокатным потребностям реального, а не выдуманного институтом “Стрелка” человека.
Но должно же быть что-то хорошее, не так ли?
И я вам скажу, что тут хорошего.
Хэппи-энд адизации, хэппи-энд превращения Москвы в “Москву” состоит в том, что никто из управляющих этим всероссийским Когалымом, никто из их близких и любимых – не живет и не будет жить в том аду, который они нам создают.
Они-то сами – не дураки, и они не будут покупать квартиры в этих бетонных башнях, не будут пользоваться этими издевательскими табличками, как и самим метро, не будут ездить на дурацком самокате по улице, которая весной и осенью превращается в реку из-за отсутствия ливневки, а зимой – в каток, потому что поганая плитка отлично леденеет.
Они хотят жить в тех местах, где все устроено по-другому.
И – благодаря тоннам украденных денег – они будут там жить.
Зато для нас они построили Когалым.