«Уже рассвет темнеет с трех сторон, а все руке недостает отваги» – чтобы расстроить вас и обрадовать Сергея Зверева: на конкурсе «ЕВРОВИДЕНИЕ» победит фрик, уродец, амбивалентное Нечто, обуянное жестокой страстью к девиациям и перверсиям; вот увидите.
Этим более чем нескромным мнением я поделился в программе «Пусть говорят», и хотя Дмитрий Борисов (я чувствую людей, совершенно очевидно же, его евойные мозги дружат с кислородом, а Малахов мне сказал, что, сверх всего, ДБ – замечательный парень) скорее согласен со мной, чем нет, для пущего эффекта он решил подначить меня, спросив про Кончиту Вурст.
Будьте благонадежны, я ответил как след, но заметил, что как раз это существо и иллюстрирует смачно мою точку зрения.
Не столь важно, поешь ли ты как Род Стюарт или как Глория Эстефан, важно, чтобы ты была похожа на шлюху, чтобы ты обладал повадками гея, мог доказать свою уникальность через заламинированную в агитпроп ущербность, еще лучше – чтобы ты страдал неизбывной хворью и был подвержен эпилепсии.
Я что-то такое, в этих ключе и духе высказал на съемках, и супротив меня ополчились (разумеется, ощетинились именно те, кто подходит и подпадает под означенное описание).
Но ведь я-то как раз люблю «Евровидение» за эту оглушительную сермяжность; «Евровидение» – это брошюра «Она кончает первой» (есть такая! Я купил!); реинкарнация Фиделя Кастро, танцующего сальсу; стратегически выверенный имбецилизм; иммерсивное шапито; лубок, китч, трэш с неотразимой харизмой тиффозного больного.
Вы можете сколь угодно истошно вопить: «Россия, вперед!», в самих воплях нет ничего зазорного, но победит тот, та, кто на сцене умело сымитирует геморроидальные колики и обуянность жестокой страстью к саморазрушению.
Вот увидите.
А еще вы увидите меня, я в студии будут гнобить фриков, и я, конечно буду болеть за Юлю, она хорошая.
Хотя бы потому, что не фрик, что поет, чтобы петь.
Борисов, дайте Отарику микрофон!
