«Лицо»: Холод и расфокус

Сразу после премьеры на ММКФ в российский прокат вышла картина польской постановщицы Малгожаты Шумовска «Лицо» (или «Рожа»). Как и ее предыдущая работа, фильм был отмечен призом, хоть и не главным, в конкурсе Берлинале, а Шумосвска подтвердила свой статус одного из самых любопытных польских авторов работающих на сегодняшний день.

Яцек (Матеуш Косьцюкевич) – первый парень на деревне. Он хорош собой, носит длинные волосы, татуирован самоуверен, собирается эмигрировать в Лондон. Слегка пренебрежительно  относится к местным жителям и их ограниченному кругозору, но в целом приветлив и всегда готов помочь. Он собирается жениться на Дагмаре (Мальгожата Гороль). Но, работая на стройке самой высокой статуи Христа в мире (которая, кстати, правда находится в польском городе Свебодзин с населением двадцать тысяч), Яцек получает серьёзные повреждения, в результате чего он становится первым в мире пациентом перенёсшим трансплантацию лица (которая в действительности также состоялась в Польше). Яцек делает новостные заголовки и даже снимается в рекламе, только вот оказывается, что его новый вид готовы принять далеко не все в маленьком городке…

«Лицо» без сомнения, помимо прочего, является комментарием Шумовска относительно нынешнего ультраправого политического курса Польши, клерикализации и роста ксенофобных настроений в обществе. Комментарий выдержанный в тоне исключительно жесткого, безжалостного сарказма, граничащего с цинизмом. Обличая народ и церковь в их мелких грешках, лицемерии, мелочности, невежестве и эгоизме, постановщица оказывается в опасной близости от позиций этого самого народа по отношению к Яцеку. В картине немало точных и смешных эпизодов (чего стоит одна лишь сцена «экзорцизма»), но этой сатире местами словно не достает гуманизма, из-за чего персонажи фильма могут показаться до безобразия стереотипными и поверхностными, некими «фриками». Немаловажно, что на самом деле  своим неформальным поведением и внешним видом Яцек тоже воспринимался как «фрик» еще до пересадки лица, но это частично нивелировалось его добросердечной прямолинейностью, но также и солидарностью с большинством в осмеянии и дискриминации всего «чужого» (цыган, евреев и так далее).

Подчеркивает узость мышления и перспектив в фильме «Лицо» и операторское решение Михала Энглерта (а также соавтора сценария): вся картина подается этаким туннельным зрением, большая часть кадра перманентно пребывает в расфокусе. И хотя иллюстративность приема понятна, постоянная размытость картинки тем не менее начинает утомлять очень быстро.

Выдержанное в холодных тонах «Лицо» будто является во многом антиподом предыдущей работе режиссера «Тело», где ключевым был именно поиск теплоты и человечности отношениях в городе. Деревне же Шумовска в этом категорически отказывает финалом своего фильма. Впрочем, наиболее вероятно, что для нее ключевым здесь является не противопоставление глубинки и урбанистического пространства, а фиксация деградации и примитивизации окружающего социума, что демонстрируется в первыми же кадрами открытия супермаркета: распродажа с безумными скидками для тех, кто приобретает товар в нижнем белье. Толпа в слоу-мо преображается в обнаженных дикарей, готовых ожесточенно биться за свое право унести телевизор с 70%-ой скидкой. По мнению режиссера от таких точно ничего хорошего ждать не приходится, сколько бы гигантских статуй Христа они не строили.