Нам повезло

Как странно думать, что от двадцать первого века уже ушло почти двадцать лет.
И как грустно думать, что впереди нас – и детей наших, и внуков наших – ждут моря пропаганды про то, какое это было страшное, темное время, и как все было ужасно, вокруг была одна ненависть и тяжелая поступь империи зла.
И сколько гладких, лощеных конформистов и комсомольцев будущего – всех этих журналистов Зыгарей и режиссеров Звягинцевых – будут осваивать эту благодарную тему еще лет сто, собирая в большой мешок премии, деньги и восхищение пошляков.
Но пока этот взгляд еще не стал единственно верной линией партии и правительства, надо успеть шепнуть:
- Это вранье.
Первые двадцать лет нашего русского века, весь наш проклинаемый “кровавый режим” – это, вопреки пропаганде, гуманизация России.
Постепенная, медленная, но неизбежная и существенная гуманизация.
Войны без призывников. Все меньше людей в тюрьмах. Заметно меньше политзаключенных – по сравнению что с прошлой “стабильностью”, что с некоторыми соседями. Все меньше абортов. Меньше срок службы в армии. Меньше кредитный процент. Меньше бандитов и меньше колдырей. Меньше сирот в детских домах.
И даже летнее отключение горячей воды – о, этот классический момент, когда родина так ужасна, – длилось когда-то три недели, потом две недели, а сейчас десять дней.
Для кого-то прогресс – Илон Маск, а я плевал на него, мой прогресс – это график отключения воды.
Интеллигенция обожает разговаривать о том, что “они будут править всегда” и “это никогда не закончится”, но, вопреки мелким скандалам и неприятностям, именно “это” – наше вечно плохое “это”, которое “длится и длится, какой кошмар”, – тянет многострадальную Россию быть мягче и легче.
И простой парадокс истории состоит в том, что пропаганду про темное время и кровавый режим помидорят, и еще долго будут запомидоривать те, кого это время и этот режим создавали, кого они кормили, щедро финансировали и разрешили фрондировать.
Но, повторюсь, пока “свобода” еще не придавила нас сапогом, можно сказать правду: это хорошее время.
Нам повезло.