Роль автора в тексте принципиальна. Как пишет В.Е. Хализев, «авторская субъективность организует произведение и, можно сказать, порождает его художественную целостность… «Дух авторства» не просто присутствует, но доминирует в любых формах художественной деятельности» . По отношению к Е.Ю. Додолеву это выражение справедливо – авторское «я» в его телевизионных, печатных, сетевых текстах главенствует. При написании публицистических портретов он раскрывает факты из собственной биографии, делится воспоминаниями и сталкивает мнения своих коллег.
Успешность этого «неуправляемого», стихийного репортёра и телеведущего, мастера сенсаций вызывает у мэтров журналистики недоумение, а его манеру творчества легко можно принять за цинизм. Действительно, когда в первой же главе встречаешься с нецензурным анекдотом – не до смеха. Однако на печатном рынке тексты Додолева имеют спрос, иначе, зачем выпускать ежегодно по несколько мемуарных изданий?
В начале 90-х годов ХХ века в профессиональном издании «Журналист» возник термин «додолизм», сотрудники редакции описывали деятельность и методы Евгения Додолева, который публиковался в рубрике «Вечное перо». В число характеристик журналиста вошли скандальность, экспрессивность, хитрость. В данной работе мы попытаемся описать бытование этого феномена в книгах Е.Ю. Додолева «The Взгляд. Битлы перестройки», «Влад Листьев. Пристрастный реквием», «The Взгляд».
Таким образом, цель исследования – изучить и описать авторский стиль Е.Ю. Додолева в мемуарных произведениях, посвящённых советским и российским журналистам.
Приступив к работе, в первую очередь необходимо было выяснить, что такое авторский стиль и каковы его приметы. Это и стало первой задачей нашего исследования.
В круг задач на данном этапе мы также включили:
• выявление черт авторского стиля Е.Ю. Додолева
• анализ авторского «я» на конкретных примерах из книг, посвящённых журналистам.
Литературные словари и справочники содержат разные толкования ключевого понятия нашей работы. Основываясь на нескольких наиболее полных словарных определениях и на собственном читательском опыте, мы составили рабочую формулировку словосочетания «авторский стиль».
Авторский стиль – индивидуальная творческая манера письма, проявляющая себя через отбор изобразительных средств, построение фраз и всего текста, употребление слов определённой эмоциональной окраски, функционального стиля, авторских речевых оборотов и приёмов.
Поскольку мы имеем дело с воспоминаниями, следует говорить о безусловном присутствии автора в произведениях. Так, по мнению литературоведа Е.С. Щелкуновой, публицистический текст «всегда является авторским», читатель получает в нём факты и их интерпретацию, даже если она выражается просто в отборе информации . В мемуарах автор важен, как конкретная личность с её взглядами, позицией и личными качествами.
Согласно научным трудам разработчика теории стилистики языка И.Р. Гальперина, авторский стиль может быть выражен на различных языковых уровнях: лексическом, композиционном, стилистическом . В литературе известны примеры использовании одним автором излюбленных словесных форм, структурных элементов или стилистических приёмов. Постоянные признаки есть и у публицистики Е.Ю. Додолева.
Глава 1. Авторский стиль в композиции книг Е.Ю. Додолева
Чтобы разобраться в авторском стиле Евгения Юрьевича Додолева, для начала рассмотрим композицию его публицистических произведений. Ведь от того, какие элементы присутствуют в структуре текста, и как автор их располагает, зависит эффект прочтения. Это легко подтвердить на примере двух похожих книг, которые только на первый взгляд одинаковы: «Взгляд. Битлы перестройки» и «The Взгляд». Они носят похожие заглавия, у них один автор и одинаковый состав субъектов воспоминаний. Но разный порядок глав, повествующих о разных героях, какие-то истории вообще не упоминаются и наоборот – используются дополнительные источники. А в одном из этих изданий в структуру текста входит словарь персоналий.
Каждый элемент в структуре текста важен для понимания авторского замысла, мировоззрения и стиля. Структура текста влияет на впечатления читателя от книги, «послевкусие» от произведения. Например, книга Д.А. Щеглова «Владислав Листьев: Послесловие» разделена на три части, осмыслить которые возможно, только прочитав весь текст. Воспоминания разных людей излагаются одно за другим, деления по авторскому или хронологическому принципу не производится. Книги Додолева, на мой вкус, читаются проще, в них легко ориентироваться по содержанию и заголовкам статей. Кроме того, деление на тематические главы позволяет уделить исследовательское внимание отдельным персонам, о которых пишет публицист.
Сам автор именует свою книгу «коктейлем», смешанным из разных воспоминаний. Такое определение Додолев относит к «Битлам перестройки», однако, тематический и фамильный состав этого публицистического напитка примерно один и тот же. Что ж, попытаемся разобраться в его ингредиентах.
Структура рассматриваемых нами книг примерно одинакова: заголовок, эпиграф, предисловие, раздел от автора, главы, которые в некоторых случаях делятся на параграфы, библиография. В одной книге в эту схему добавляется приложение.
Первая и немаловажная композиционная составляющая текста – заглавие, от которого в публицистике зависит судьба произведения, книга с ярким интригующим заголовком скорее найдёт своего читателя.
Автор выносит на титульный лист слово или словосочетание, «которое выдаёт за главное» в книге . Додолев делает выбор в пользу именных заголовков: «Влад Листьев. Пристрастный реквием», «Лимониана, или Неизвестный Лимонов», «Александр Политковский. Человек в кепке». Герои произведений Додолева – звёзды, кумиры миллионов.
У каждого из них, будь то Влад Листьев, Борис Березовский или Эдуард Лимонов, свои тайны и мифы, успехи и разочарования. Присутствие известных фамилий в названии книг – способ привлечения внимания максимального числа читателей.
Именной заголовок в литературном произведении подчёркивает его биографический характер и называет его главного героя. Разберём заголовки интересующих нас книг. Издание «Влад Листьев. Пристрастный реквием, или 12 мифов о “Взгляде”» – в первую очередь повествование о тележурналисте Владиславе Николаевиче Листьеве. Хотя при виде содержания книги этому суждению можно возразить: в название параграфов вынесены имена четырнадцати персон помимо Листьева. Но после прочтения книги становится очевидным, что история каждого из персонажей необходима, прежде всего, для погружения в российскую действительность конкретного периода. К тому же программа «Взгляд», название которой фигурирует в выходных данных книги, была исключительно командным проектом, поэтому без упоминания её ведущих и корреспондентов повествование было бы незавершённым.
Вторая часть названия этой книги – «Пристрастный реквием» – носит пояснительный характер, автор как бы напоминает, что героя произведения уже нет, а книга в жанре реквиема – дань его памяти. Если вспомнить, что уже прошло 20 лет после смерти Владислава Николаевича Листьева, то такое предположение вполне объективно. Его подтверждает и сам Додолев. Он с сожалением рассказывает, что даже современные журналисты, коллеги Листьева, не знают, кто он такой.
Характер отношений автора и персонажа из заголовка ещё не ясен, но свидетельство неравнодушия с помощью эмоционально окрашенного прилагательного «пристрастный» выносится публицистом на первый план. Заголовок подтверждается и в авторском предисловии: «суть, собственно, в том, что хочется правды. Пусть и пристрастной.<…> описал траекторию развития самого векторообразующего проекта российского телевидения 90-х, который персонифицировал Листьев. Пристрастно & субъективно. Без карамельных восторгов, но и без наездов хмурых постарался».
Из слов Додолева мы видим, что всё же главную роль в книге он отводит Владу Листьеву, потому что он «персонифицировал» «Взгляд», в котором «проделал путь от запойного гусара до главы самой заметной отечественной ТВ-компании» . Реквием поётся и «Взгляду», блиставшему на отечественном ТВ 170 недель.
Таким образом, мы видим, что первым штрихом в литературных портретах Додолева являются названия произведений. Литературный образ журналиста дополняется фотопортретом, вынесенным на обложку.
В книге о Листьеве это задумчивый профиль первого гендиректора ОРТ; в мемуарах о «Взгляде» – коллажи из портретов его ведущих.
Две книги в поле нашего зрения посвящены исключительно телепрограмме «Взгляд», в роли ведущего которой побывал и сам Додолев. «”Взгляд” – Битлы перестройки. Они играли на кремлёвских нервах» и «The Взгляд». Заголовки изданий можно считать именными, они указывают на конкретный объект повествования, одноимённую передачу на отечественном телевидении.
Имя первого издания – более чем говорящее. Додолев рассказывает, что первым «битлами эпохи» взглядовцев назвал историк Тимофей Шевяков . Сравнение с ливерпульской четвёркой делали и сами журналисты, так, например, звал коллег Константин Эрнст:
«Так случилось, что группа ведущих «Взгляда» оказалась группой «Битлз» российского телевидения. И во всей этой группе Джоном Ленноном был Влад. И не только потому, что его убили, а скорее потому, что от него зависело больше, чем казалось. Некоторые другие выглядели более ярко. Он не старался солировать. Но смысла в нём было всегда гораздо больше».
Додолев перенимает «битловскую» аналогию и проводит параллели между некоторыми ТВ-персонами и участниками знаменитой группы. Так, Олега Вакуловского он сравнивает с Питом Бестом , а Анатолия Малкина – с Джорждем Мартином.
Вторая часть заголовка – «Они играли на кремлёвских нервах» – способ интриги читателя. Современники-зрители передачи, наверняка, помнят смелые репортажи в эфире ОРТ. Да и сами репортёры в один голос утверждают о своей бесшабашности и свободе в перестроечное время. «Нам тогда почти никто ничего в открытую не запрещал. После передачи – да. Нас могли вызвать на Старую площадь, довести чуть ли не до инфаркта, там это умели делать. Но до выхода в эфир из готовой передачи просто вырезались сюжеты, а мы их вставляли в следующую. В итоге выходило практически всё», – цитирует Владимира Мукусева Додолев.
Подзаголовок «Они играли на кремлёвских нервах» не всегда публикуется на обложке, зависит от тиража и издательства. Глагол в форме прошедшего времени «играли» не просто интригует, а заманивает, намекает на развязку этой «игры», так и напрашивается «доигрались». Как мы знаем, «Взгляд» не раз закрывался. В 1990 году председатель Гостелерадио СССР Л.П. Кравченко запретил выход предновогоднего выпуска, мотивировав такое решение нежеланием обсуждать отставку министра иностранных дел Э.А. Шеварнадзе. С 1991-го, когда программу вовсе запретили, она сначала выпускалась подпольно, затем была переименована. В 1994 году формат передачи изменился на информационно-аналитический, в таком виде она существовала до 2001 года, когда Александр Любимов стал заместителем Гендиректора ОРТ.
Додолев объясняет такую судьбу «Взгляда» своевременным ходом: «За счёт чего произошёл революционный прорыв? «Всё было впервые и вновь». Западного телевидения мы не знали», в 80-90-х годах прошлого века передача была нужна как глоток чистого воздуха, открытого разговора о запретном плоде во время «дикого информационного голода». В каждом издании Додолева время от времени всплывают «говорящие» об этом сюжеты. Например, в книге «The Взгляд»: «Сенсации тогда были еженедельными: например, Серёжа Ломакин выдал в эфир инфу о железнодорожной катастрофе, «били в набат» чиновники Министерства путей сообщения: «Кто разрешил?». Сейчас странно и смешно. Но именно «Взгляд», опередив коллег из державного «Времени», поведал соотечественникам о революциях в Румынии и Чехословакии» .
Название книги, выпущенной в 2013 году о том же телепроекте Листьева, по сравнению с предыдущим изданием только кажется простым – «The Взгляд». Возможно, он не даёт не столько информации о содержании книги, а вот авторское «я» здесь более заметно благодаря английскому артиклю «the».
Перу Додолева принадлежит ещё одна книга с подобным заимствованием – об Александре Градском . Включение иностранного артикля, на мой взгляд, не просто характеризует автора как почитателя иностранной культуры и является влиянием иностранного обучения . Автор подчёркивает конкретно существующий телепродукт , ведущие которого прямо уподобляются группе «The Beatles», в названии которой, заметим, тоже присутствует этот артикль.
Основной текст в книгах Е.Ю. Додолева предваряет эпиграф, который содержит смысл произведения и, как пишут исследователи, часто представляет «маску, за которой прячется автор».
Эпиграфы присутствуют в двух книгах из рассматриваемых нами – «Влад Листьев. Пристрастный реквием» и «The Взгляд». В первой это «любимая присказка ведущих «Взгляда»: «Всё, что ни делается – к лучшему. А что к лучшему – не делается». Во второй – «В программе «Взгляд» лучшее, как в мясной лавке, – вырезка». Программа контролировалась Гостелерадио СССР, несколько раз закрывалась и не раз урезалась, однако всё равно была лучшей, непохожей ни на какую другую в стране, об этом говорят как сами создатели передачи, так и её зрители. «Смысл новизны, кроме разрешённой, но все равно вызывавшей уважение независимости суждений, был в особом ритме, в котором существовали динамичные молодые люди. Он был естественным, в нём было свое обаяние. Тогда он казался динамикой нового времени. <…> За полтора часа программа успевала поговорить обо всём — и ни о чём всерьёз. Но воспринимали её всерьёз. Как знак нового сознания. Как образ мысли поколения. Отражала ли она потребности общества? Несомненно. Она давала иллюзию прикосновения к предметам доселе запретным, охотно и задиристо разоблачала» , – пишет журналист Валерий Кичин.
Важная композиционная черта публицистики Додолева – наличие двух предисловий – стороннего и авторского.
Зачем автору два раздела, предшествующих основному тексту произведения? Во-первых, это стиль, авторский, Додолевский. Ему как скандально известному, позволяющему говорить прямо и бескомпромиссно, не приходится привыкать к упрёкам со стороны читателей, так почему бы заранее не подготовиться к атакам? И у него это успешно получается. Потребители массовой информации привыкли доверять специалистам в конкретных областях. Мы покупаем зубную пасту и шампунь с надписями «одобрено профессионалами» и крупу с эмблемой «без ГМО», одобрение книги знаменитым политологом, журналистом или литературоведом тоже может стать своеобразным допуском издания к читателю.
Первые читатели книги, которым предоставлено слово на вступительных страницах изданий Додолева, его творчество оценивают положительно и, на мой взгляд, действительно помогают читателю разобраться – о чём книга, в чём её преимущества, правда, не затрагивая, недостатки. Вот что пишет киновед Кирилл Разлогов о «Пристрастном реквиеме»:
«Предлагаемая книга – явление по-своему уникальное, поскольку она сочетает в себе несколько проекций того <…>, что происходило, казалось бы, в совсем недавнем прошлом» . В то же время Разлогов даёт понять, что автор не всегда прав: «Периодически Додолев вдруг вспоминает, что он всесильный Автор, использует своё положение <…>. В этих случаях с ним можно соглашаться или не соглашаться, но его мысли всегда интересны и ярко изложены, порой они намеренно шокируют и входят в противоречие с текущими заблуждениями как вчерашнего, так и позавчерашнего и сегодняшнего дней» .
Рецензия Кирилла Эмильевича – ёмкая и лаконичная. На двух страницах он успевает рассказать и собственным опытом участия в съёмках «Взгляда» в качестве гостя, и структуре, и о жанровом своеобразии книги. Додолеву он отводит роль автора-составителя, который монтирует разные куски истории, мифы, интервью, а само издание сравнивает с отечественной экспериментальной литературой постоктябрьского времени. Разлогов отмечает, что для прозы Додолева характерен «мозаичный телевизионный контекст», в котором Додолев работает.
Политолог, журналист и публицист Н.А. Гульбинский, автор предисловия к «The Взгляд», так увлёкся содержанием книги, что стал рассуждать о «звёздности» телеведущих. По словам Николая Арсеньевича, ни политика, ни бизнес не способны настолько изменить человека, как «голубой экран». Зацикленность на себе, хамство и всезнайство, категоричность журналистов появляются у них в результате «всенародной любви». В статье Гульбинского достаются оплеухи и Ксении Собчак, и Александру Пушкову. Мне кажется, что этот критический отзыв можно давать в учебных планах юным талантам телеиндустрии, если убрать несколько упоминаний о Додолеве – получится отличное наставление от опытного коллеги.
Впрочем, в заключительной части предисловия автор вдруг начинает пересказывать книгу и, останавливая себя колким замечанием, советует её почитать: «Но даже самый талантливый пересказ никоим образом не заменит знакомства с ней. Думаю, прочитать эту искреннюю и правдивую книгу необходимо каждому, кто хочет полнее осмыслить эпохи Горбачёва и Ельцина, узнать поистине сенсационные факты».
Формирование телевидения действительно, проходило не без участия политиков и криминальных авторитетов, и для понимания тяжёлых условий реализации новых проектов следует это учитывать. И сам «Взгляд», пишет Додолев, появился по инициативе КГБ СССР. Предостерегая возможные вопросы, скажу, это вне наших научных интересов.
Вернёмся к предисловиям. «Битлов перестройки» Додолев доверил прокомментировать своему коллеге по нескольким проектам Михаилу Леонтьеву, который мог бы сравниться с автором книги своей прямотой.
Леонтьев отмечает важную деталь текстов Додолева – личное знакомство автора с персонажами воспоминаний. Это, как мы выявили на предыдущих этапах исследования, добавляет читателям доверие к тексту и является одним из очевидных поводов к написанию воспоминаний. В числе факторов, влияющих на мемуары о представителях конкретной профессии, мы также называли принадлежность к ней самого субъекта воспоминаний. Рецензент пишет и об этом: «<…> автор этой книги Евгений Додолев как раз и именно журналист, причём, журналист блестящий, эстетски скандальный, которому эта журналистика действительно интересна. Что видно по тому, как он её тщательно и заинтересованно препарирует. <…> Это вообще очень личная книга, пропущенная через себя, даже несмотря на то, что большую её часть составляет прямая речь героев».
Авторское предисловие – способ сказать «правду» о замысле книги и её сюжете, возможно, объяснить собственные действия в применении определённых техник написания, нелитературной лексики. Собственно, это и делает Евгений Юрьевич.
«Моя задача – рассказать в книге то, что я помню, и дать слово всем. А потом свести воедино этот коктейль, смешанный из самых разных воспоминаний. И пусть читатель сам решает, кому верить… И я понимаю, что довольных не будет. Ещё и потому, что все = великие, которым трудно смириться с тем, что величие их не столь очевидно сейчас…» .
В предисловии к «Битлам перестройки» Додолев практически пересказывает всю книгу и процесс её создания. Так, мы узнаём, что ему пришлось общаться с разными героями «Взгляда» с риском конфликта:
«Поначалу мне казалось, что работа над TVlution будет приятной мемуаристикой, а на деле оказалось, повторю, что люди, которые работали на этом проекте, сейчас настолько ненавидят друг друга, что придётся поссориться со всеми. Точки зрения на одни и те же факты и сюжеты у разных участников оказались диаметрально противоположными» .
На нескольких страницах открытого авторского пространства Додолев старается уместить всю историю легендарного проекта. В каждом издании он не перестаёт напоминать, что «Взгляд» вошёл в книгу рекордов Гиннеса – его аудитория превышала 200 миллионов зрителей. Публицист открывает читателям закулисные тайны и истинное лицо «взглядовских мальчиков». Десятки людей, которых вспомнил Додолев в своих книгах, он называет гениальными телевизионщиками, которые работали за идею. В книге «The Взгляд», написанной двумя годами позже, Додолев не счёл необходимым сочинить новое предисловие, он дал конспект предыдущего с прямыми цитатами самого себя, уже не обращаясь к конкретным сюжетам из жизни передачи и её создателей. Поэтому мы не анализируем этот раздел в издании.
От книги к книге Евгений Юрьевич пытается развенчать как можно больше мифов, а в случае невозможности это сделать – даёт слово своим коллегам, отчасти причастным к мифологизации. В таких случаях читателю предоставляется право выбора – согласиться или просто знать.
В основном содержании книг появляются тематические главы, посвящённые мифам.
Таким образом, мы переходим к рассмотрению основного текста.
Примечательной является книга «Влад Листьев. Пристрастный реквием, или 12 мифов о “Взгляде”».
Она разделена на пять глав, расположенных по хронологии:
«Так всё начиналось», «Пик (1989-1990 годы)», «После “Взгляда” (1991-1995 годы)», «После Влада (вторая половина 90-х)», «Последняя».
Каждая глава состоит из нескольких параграфов, которым автор даёт конкретную характеристику: миф, мнение, факт, технология, персона, запрет, интервью, скандал. Статьи нумеруются порядковым числительным, таким образом, полное название материала выглядит следующим образом: «Миф №1. О Владе, конечно»; «Факт №3. Возвращение тройки». Как можно догадаться из полного названия издания, мифам уделено 12 статей. Больше всего печатного пространства выделено «персонам» – 14 параграфов, 10 повествуют о фактах, по 6 статей посвящено запретам и интервью, 4 – скандалам, 3 – технологиям.
Структура книги «”Взгляд” – Битлы перестройки» состоит из глав-эпизодов, название некоторых из них полностью повторяется в «The Взгляд» (например, «Взгляды Анатолия Лысенко»), смысл содержания таких статей один, но дословно текст не переносится автором на другую книжную площадку.
Евгений Юрьевич заботился и о списке использованных источников, в каждой книге непременно присутствует раздел «Библиография». В нём автор перечисляет все использованные статьи, большая часть которых – авторские. Что это? Хорошее образование, привычка или демонстрация собственной компетентности в вопросе. На мой взгляд, все названные показатели в совокупности. Какой бы ни была цель автора в приведении этого списка, читателю предоставляется возможность знакомства с первоисточниками – материалами, опубликованными как в разгар описываемых событий, так и после них – с 1988 по 2012 год.
Стремление познакомить читателя с героями повествования наблюдается и в приложениях. В каждой книге Додолева публикуются архивные фотографии из истории ТВ. Какие-то из них бытуют и в Интернете, но большинство являются семейными или «кулуарными».
Полезный раздел «Словарь персоналий» придаёт лёгкому тексту о «битлах перестройки» энциклопедичности и академичности, что, безусловно, является приметой авторского стиля Е.Ю. Додолева и его намеренных ходом к «облагораживанию» своих книг.
Как видно из представленного анализа композиции, рассмотрение стиля писателя необходимо проводить перекрёстно во всех уровнях авторского присутствия. Авторский стиль Е.Ю. Додолева ярко проявляется и внутри текста произведения – на лексическом и стилистическом уровнях.
Глава 2. Способы лексического и стилистического выражения авторского присутствия
Евгений Додолев успешно совмещает в себе роли публициста, блогера, колумниста, телеведущего. Независимо от вида СМИ, в котором выступает Додолев, его тексты наполнены схожими приёмами выражения авторского «я».
На лексическом и стилистическом уровнях в портретной публицистике Е.Ю. Додолева мы выделяем следующие приметы авторского стиля: англицизмы, символы, прозвища, комментарий, средства выразительности языка, разговорный язык.
Англицизмы
Анализируя композицию публицистики, мы говорили о пристрастии Додолева к английскому определённому артиклю the в заголовках книг. В основном тексте его употребление всегда уместно – в названиях иностранной прессы («The Washington Post» ) и зарубежных групп («The Beatles» ).
В словосочетаниях Евгений Юрьевич часто использует знак «&» вместо соединительного союза «и»: «зависть & обида» , «фамилия & лик» , «наглядный & эффективный» , «тщательно & качественно» , «проект & перестройка» . Таких примеров очень много, в одной только книге «Взгляд – Битлы перестройки» символ встречается 38 раз. Даже в библиографическом списке Евгений Юрьевич предпочитает вместо запятой при перечислении авторов ставить «&».
Среди употреблений англицизмов встречаются и зарубежные журналистские термины.
Например, рассказывая о мифах в медиа, Додолев привёл пример зарубежных СМИ, в которых обязательно есть спецотделы по проверке фактуры»– «fact checking» .
Интересно, что даже те иноязычные слова, которые уже ассимилировались в русском языке, публицист использует в их первозданном написании. К примеру, слово «постфактум» имеющее значение «потом, после того, как что-то свершилось » применяется в англоязычной форме «post factum».
Этот новояз, пишет Додолев, складывался в середине 90-х: «Тогда буйствовал безмерный драйв, пульсировал революционный кураж, креативились новые форматы, да и новояз формировался тогда же».
Вольно или невольно, Евгений Юрьевич описывает собственный стиль, цитируя своих коллег Любовь Аркус и Дмитрия Быкова. «В газетах преобладает смесь двух новоязов: это язык прежней эпохи, сильно разбавленный англицизмами. Это молодое поколение – в основном дети тех самых шестидесятников Владимир Яковлев, Артём Боровик, Дмитрий Лиханов, Евгений Додолев, Александр Любимов – уже берёт своё» .
Символы
Периодически тексты Додолева, будь то пост в блоге, статья в газете или книга, воспринимаются как конспект. Воспоминания, по сути, и являются сокращённым изложением истории конкретной личности, субъективным взглядом определённого человека.
В «конспектах» Додолева часто встречаются символы, больше характерные для личных записок, с целью сокращения времени и бумаги. К ним относятся математические «+» и «=», расположенные на одной компьютерной клавише. На мой взгляд, знак плюс вполне можно заменить его же излюбленным английским &: «Анатолий Малкин + Кира Прошутинская» , «аудио + видео» , «белыми + пушистыми» .
Знак равенства в текстах Додолева абсолютно во всех случаях синонимичен тире, однако автор остаётся верным своим пристрастиям: «оба = Девы» , «Лысый = парторг» , «Ваня Демидов = великолепный рассказчик» , «оба = на пятёрку» , «специализация = США и Канада» .
Не раз в книгах употребляется символ денежной единицы США – «$». Подразумевая существительное во множественном числе (доллары) Додолев использует то же обозначение трижды: «Демидов насчёт $$$ особо не заморачивался».
Частое использование обозначенных символов, на наш взгляд, – примета современного интернет-стиля, попытка сократить текст, избежать громоздких выражений, законспектировать время, свести отношения к формуле. Каждая статья Е.Ю. Додолева, вошедшая в книги, может быть опубликована в блоге, интернет-издании, и она спокойно воспринимается современным читателем, привыкшим к коротким текстам, лайкам, комментам и репостам.
Это же объяснение отчасти можно применить и к следующей черте стиля Додолева.
Прозвища
Практически у каждого героя публицистики Е.Ю. Додолева есть прозвище. Мало того, в книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием» автор создаёт шаблон описания героев: прозвище, гороскоп, цитаты коллег, биография, глава «факт» с участием героя и/или миф, мнение о нём.
Так, например, мы узнаём, что Дмитрий Вениаминович Захаров имел прозвища «Знайка», «Зануда», а Владислав Николаевич Листьев – «Лист».
Додолев не дискриминирует объекты воспоминаний, потому что все персоны мемуарной книги Додолева имеют телевизионные никнеймы, известные не только профессиональному сообществу, но и самим их носителям. Более того, автор уже в предисловии предупреждает, что осознанно использует прозвища: «Возможно, кому-то покажется излишне фамильярным употребление внутрикомандных кличек вместо традиционных имён-отчеств. Однако я помню, что Мукусем называли Владимир Викторыча и Листом – Владислава Николаевича. А Любимова называли Люби. Лябя называли».
Комментарий
Комментарий – традиционная авторская «территория» в литературном произведении. Здесь создатель текста может исправить своих героев, указать на их неточности, пояснить сложные выражения.
Например, цитируя другие СМИ, Додолев даёт пояснения в скобках с указанием своих инициалов: «Очень многие боятся этого (реформы ТВ. – Е.Д.)» . «Недоговоривших» коллег, с которыми общался вживую для книги Евгений Юрьевич также дополняет скромно, в скобках– «…был ужасен! Нас с Малкиным во время «Орбиты» (прямого эфира, идущего на Дальний Восток – Е.Д.)». Но часто просто оставляет себе право подводить итог суждению вспоминающего, как в следующем примере: «Мукусев вспоминал: «И вот, пока все обсуждали и ругались, главный редактор «молодёжки» и «крёстный отец» новой программы Эдуард Сагалаев вызвал к себе режиссера Игоря Иванова и, несмотря на наши вопли, просто заказал ему заставку с названием». На каждом этапе нужна было чья-то воля. Чье-то решение. Чей-то поступок».
Средства выразительности языка
Помимо правдивости и актуальности публицистике присуща яркость, выразительность. Эти характеристики становятся возможными за счёт «арсенала» средств выразительности, которыми должен владеть автор.
Додолеву, на мой взгляд, удаются инверсия – необычный порядок слов в предложении. Вероятно, это отчасти влияние всё того же зарубежного обучения, как мы знаем порядок слов в русской и английской речи разные. Однако это же и авторский способ сместить логическое ударение в предложении, сместить акценты. Рассмотрим, например, отрывок: «Зачем я взялся за эту книгу? Был я в этой программе гостем, соприкоснулся по касательной…» . Попробуем заменить инверсию обычным порядком слов: Зачем я взялся за эту книгу? Я был в этой программе гостем, соприкоснулся по касательной… На мой взгляд, предложение лишается динамичности, в авторском варианте чувствуется та самая мимолётность, о которой пишет Додолев, соприкосновение, но не соучастие, потому он и пишет об этом – право имеет, знает, понимает, видел, помнит. Но под своим углом зрения, «по касательной», потому и даёт слово в книгах тем, кто прочувствовал ситуацию изнутри.
Инверсия в таких предложениях типа «Не ради $$$ всё затевалось, а драки ради и свободы» добавляет метафоричности, ритма и, если оперировать приёмами самого Додолева, – мелодичности.
Встречается и антитеза – противопоставление противоположных понятий: «застиранные рубашки сменили на белоснежные сорочки» .
Оксюморон
Додолев использует в основном для характеристики героев: Александр Горожанкин, например «был чертовски красивым + ангельски обаятельным» .
Безусловно, в публицистике Е.Ю. Додолева фигурируют метафоры, сравнения, эпитеты, гиперболы. Но мне кажется, что эмоциональность и живость его текстов создаются, в первую очередь через употребление разговорных слов и выражений.
Разговорный стиль
Первая ситуация проявления разговорного стиля – написание имён-отчеств: Владислав Николаич, Дмитрий Вениаминыч, Александр Михалыч. Один из немногих героев, чьё отчество пишется так же, как произносится – Константин Львович Эрнст.
К проявлению разговорных ситуаций относится жаргон. Так, по отношению к молодым или непрофессиональным журналистам Евгений Юрьевич применяет профессиональный жаргон «журики». К этой же категории лексики можно отнести и такие слова, как «молодёжка», «эфириться».
Разговорная речь присутствует в каждом разделе текста: заголовке книг («Битлы перестройки»: «битлы» – разговорное сокращение названия группы), предисловии – «большие дяди рулили», основном тексте – «попса», «постебался», «Короче, всерьёз князя российского стёба Серёжу Доренко могли считать коммунистом те обладатели трёхзначного IQ, кто его эфиров не видел».
Порой Додолев чересчур монологичен, его авторский стиль разрушает построенный им же диалог с читателем: «Я вообще тогда гнал невообразимую пургу про необходимость превентивных репрессий в отношении партноменклатуры и козырял сенсационным инсайдом по поводу «дворца для Горби» в крымском Форосе» , – во времена цензуры стилистические шумы позволяли замаскировать важную информацию, в данном же случае автор немного увлекается общественно-политическими терминами, топонимами и сленгом.
Заключение
Анализ авторского стиля Евгения Додолева доказал, что его произведения глубоко персонифицированы. В публицистических материалах он выступает не только создателем текста извне, но и одним из героев описываемой эпохи. Среди «битлов», которым автор уделяет не одну книгу, был и он сам. И своим стилем – свободным от цензуры, кричащим, пёстрым – Додолев подтверждает свою причастность, пусть и «по касательной», к истории «The Взгляд».
«Неполиткорректно, но без злого умысла. Иронично, но без сарказма. Пристрастно, но по-честному», – эти характеристики относятся к телепрограмме «Правда 24» , которую ведёт Евгений Додолев. Такое же описание, если говорить кратко, могут получить и его книги.
Элементами авторского стиля являются как схема построения повествования, так и его лексический состав, которые мы рассмотрели в курсовой работе. Среди приёмов Додолева для создания словесных портретов встречаются как традиционные (авторское предисловие, комментарий), так и новые – прозвища, описание героев по шаблону, разговорные имена-отчества. Это явная попытка автора к объективности.
В ходе анализа авторского стиля Е.Ю. Додолева мы выяснили, что портрет его героев начинает складываться с обложки произведения, фотография оправдывает родство с жанром в живописи. Штрих к объективности портрета – столкновение разных мнений в одной статье и авторские комментарии к ним.
Чуть подробнее мы освятим эту тему в итоговом квалификационном сочинении. Один из параграфов магистерской работы мы посвятим профессиональному портрету Додолева, построенному на основе авторских «признаний» в книгах и личного интервью с публицистом.
Евгений Юрьевич Додолев пытается составить целостный образ объекта мемуаров: через его речь, портрет, суждения окружающих, анализ биографических данных, действий и поступков. Каждый факт биографии рассматриваемого персонажа позволяет познакомиться и с жизнью автора: очерчивается круг общих знакомых, места работы, причастность к социальным слоям и соцсетям. Очевидно субъективное отношение автора к рассматриваемым персонам. Причём сам публицист не стесняется в оценках и не скрывает своего отношения к объектам повествования: «По-любому, Сагалаев – фигура знаковая. И “Взгляда” без него бы не было» . Однако, и факт оценки скорее приближает публицистику Додолева к портретной, потому как «воспроизводимая автором модель заключает в себе субъективные представления о данной личности» .
Альфия ТИМОШЕНКО
Библиографический список
1. Андронникова, М.И. От прототипа к образу: К проблеме портрета в литературе и кино. М., 1974. 200 с.
2. Болкунов А.Н. Гражданская журналистика в учебной газете: Учебно-методическое пособие / Под. ред. проф. В.В. Прозорова. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. 52 с.
3. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981. 139 с.
4. Додолев Е.Ю. «Взгляд» – Битлы перестройки. Они играли на кремлёвских нервах. – М.: Зелёная лампа, 2011. 326 с.
5. Додолев, Е.Ю. Влад Листьев. Пристрастный реквием, или 12 мифов о «Взгляде». М.: Зелёная лампа, 2012. 256 с.
6. Додолев, Е.Ю. The Взгляд. М.: Алгоритм, 2013. 240 с.
7. Кичин В. Эффект бумеранга // Издательский дом «Новый взгляд» [Электронный ресурс]. 20.06. 2012. URL: http://goo.gl/VXG5ZA (дата обращения –20.02.2015). Загл. с экрана. Яз. рус.
8. Крысин, Л.П. Толковый словарь иноязычных слов [Электронный ресурс]. URL: goo.gl/D5wpnO. (дата обращения – 20.03.2015). Загл. с экрана, яз. – рус.
9. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под ред. Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. – Т.1.
10. Правда 24. [Электронный ресурс] // Официальный сайт телеканала «Москва 24». URL: http://tv.m24.ru/programs/13 (дата обращения – 12.11.2014). Загл. – с экрана. Яз. Рус.
11. Хализев, В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999. 240 с.
12. Щелкунова Е.С. Публицистический текст в системе массовой коммуникации: учеб. пособие. Воронеж: Родная речь, 2004. 194 с.
13. Begin English [Электронный ресурс]: онлайн-учебник английского языка для начинающих. URL: http://begin-english.ru/study/article/ (дата обращения – 12.03.2015). Загл. – с экрана. Яз. рус.
