Так озаглавил свой пост в Facebook’е Ефим (Нахим) Шифрин, посвященный книге «Казус Рудинштейна или последняя ошибка продюсера» (Евгений Ю. Додолев, «Олма медиа», М., 2014). Актер процитировал своего товарища: «Жалею ли я? Это вопрос, который снял у меня ощущение, что я счастливый человек. До 2009 года я был счастливым человеком, мне было не стыдно за себя. Ощущения после 2009 года двоякие».
Ознакомим читателей с некоторыми комментариями к записи.
Nakhim Shifrin:
У Марка речь не идёт об осуждении. Его боль в том, что он рассказывал о своей жизни. Но в границах его жизни оказались другие жизни.
Игорь Иртеньев:
До сих пор помню, как мы летели с «Кинотавра», Москва не принимала из-за погоды и самолет посадили в Нижнем. По непонятной причине из самолета никого не выпускали, хотя трап был подан. На борту был молодой актер, которому стало плохо с сердцем, к тому же у него был искусственный клапан. Узнав про это, Марк пришел в бешенство, рванулся к двери, перепрыгнул на трап, не до конца, кстати, установленный и устроил дикий скандал стоящим внизу сотрудникам аэропорта. В результате за парнем приехала скорая. Вообще крошка РУ – настоящий мужик, со взрывным темпераментом и обостренным чувством справедливости. В нем много чего намешано, но человеческая основа правильная. И, разумеется, бесконечная любовь к кино. Я до сих пор благодарен ему за те несколько лет, что ездил на «Кинотавр». Это был настоящий праздник, который в самые тяжелые годы он устроил для всех.
Ольга Благая:
Я считаю, что рассказывать горькую правду о ком бы то ни было можно только тогда, когда это имеет назидательное, душеполезное значение. В противном случае – это пошлые сплетни.
Natalya Zaletova:
Клара Лучко выговаривала Лидии Смирновой: о себе пиши, что хочешь, о других не смей. Ну а как не писать о тех, с кем сводила жизнь? После воспоминаний Смирновой, Мордюковой, Аросевой по-прежнему любим людей, которых они упоминают, и если узнаем о них больше, они становятся только ближе. А что касается границы, то человек порядочный ее никогда не перейдет ни в книге, ни в интервью, ни в жизни.
Natalia Krasnova:
Публикации из книги читала, и большое интервью Рудинштейна посмотрела – человек рассказал о своём периоде жизни и о своём деле, которому отдал немало сил и здоровья – это его позиция, его видение происходящего с ним и вокруг него – это право каждого человека, независимо от того публичный человек или затворник…
Galina Pervyshina:
Гений и талант – это два различных понятия. А границы личного пространства в кругу своих, тоже публичных. Уверена, что автор хорошо знает. По опыту), проветривание закрытых помещений помогает повысить работоспособность и стимулирует личностное развитие в профессиональном сообществе. Лично мне хочется думать, что М. Рудинштейна подтолкнуло к написанию «правды» не разочарование…
Marina Denisenko:
Граница бывает зыбкой, а может на том же фундаменте оказаться и Великая Китайская стена. Если человек летописец или близкий друг великого человека, находящийся с ним на одном уровне, его слова будут восприняты как страницы истории. Вряд ли они умалят память о таланте, просто покажут другие стороны, которые, впрочем, можно и не акцентировать. Но случается читать очень личные подробности об известных людях, от нечаянных собеседников или собутыльников, чья жилетка просто подвернулась под руку. Вот тут границу надо охранять.
Ольга Рябихина:
А я все время думаю, что напиши Влади свою книгу раньше может множество других сохранили бы свои жизни. Правда не всегда лицеприятна, но не надо думать, что всех читателей интересует исподнее. Кто-то из читателей решит себя попиарить на критике, но в основном те кто читает книги поймут и воспримут так как надо.
Ольга Чезганова:
Людей безгрешных не бывает. Разве лучше устраивать из жизни «лакированные картинки»? Главное и с «чернотой» не переборщить.
Наталия Таганчикова:
Все имеют недостатки, порой даже невыносимы в быту, особенно если жизнь не сахар. Но! «Гений и злодейство – две вещи несовместные» – Пушкин. Если хоть раз столкнёшься с настоящим злодейством, поймёшь это и все нормальные люди покажутся ангелами, а талантливые – божествами.
Vladimir Emelianov:
Воспоминания актеров не читаю, если они не касаются искусства или исторических событий. Идеальный вариант – «Душа и маска» Шаляпина. Эту книгу каждый прочтет с пользой для души (и для маски, если занят творчеством). А т.н. житейские воспоминания… Господи, что Книппер могла понять в Чехове!
Елена Налобина:
Марка Рудинштейна уважаю и верю ему. Помню, что его воспоминания шокировали, однако, многое было известно и ранее. Какой там сор!
Irina Orlova:
Актер- это ПУБЛИЧНЫЙ человек и думать надо о том КАК себя подавать: с острым соусом или на десерт.
Elena Zalan:
«Не сотвори себе кумира». Если не хочешь разочарования, не лезь в жизнь гения (поэта, художника, артиста и т.п.) А если лезешь – принимай, как есть. Его талантливость не обязала его быть святым. А хочешь святости – изучай жизнь святых. Серафима Саровского, к примеру…
Margarita Levchenko:
Честно, книгу не читала. Но помня-то время, и то, что делал тогда Рудинштейн с бесстрашием новичка и любовью ко всем киношникам, не думаю, что он соврал или кого-то очернил. А если был честен перед собой, то право каждого читать или нет и делать свои выводы. А то, что писал о живых, для меня, вобщем-то, доказательство честности. После смерти Высоцкого, на безопасном расстоянии во времени все вдруг дружно захлебнулись воспоминаниями (Влади – другое дело).
Elena Borisova:
Читала. Так уж сильно не удивилась. Однако осадок остался. Как если бы о друге узнала что-то неожиданно нелицеприятное, хоть и подозревала смутно. Но актеров этих как любила, так и люблю… Можно подумать, мы все такие безгрешные… Ну, киньте в меня камень!
Наталия Шахова:
Расставание с иллюзиями для каждого человека болезненно, но это – таблетка правды. Одни ее знать не хотят. Другие жить без нее не могут.
Лариса Голубева:
Граница. Наверное, всё зависит от того, какую цель ставит автор откровений, когда решает «вывернуть душу» на обозрение. Читая «Владимир, или прерванный полёт» ощущаешь «ЛЮБОВЬ(!) в борьбе за любовь, за продление жизни таланта…». Читая фрагменты «Убить звезду» совершенно не обращаешь внимания на то, что кто-то где-то «перепил». Здесь какими-то «внутренностями» ощущаешь автора, как если бы был на его месте, когда твоё детище никого, кроме тебя самого, не волнует, а заодно – вскрывается некая «закулисная» жизнь БЕЗ имён – эти имена скользят как фон. Главное, не задержать «взгляд» на этом имени – грань? Но есть авторы, от откровений которых просто хочется отряхнуться, как от «грязи», которую на тебя вывалили, как на потребителя всего, что «хавается». И ты понимаешь, что тебя просто «использовали» в качестве «ушей» для удовлетворения собственных амбиций. Для таких и не существует ни границ, ни граней…
Tatiana Khokhrina:
Мы сами себе противоречим. То мы не допускаем мысли что выдающийся и любимый публикой человек может не во всем соответствовать эталону поведения, то радостно доказываем. что выворачивание грязного белья и, замечу, сугубо субъективные оценки иного мемуариста только идут на пользу. Рискуя вызвать всенародный гнев, скажу, что на мой сугубо личный взгляд и Марине Влади о некоторых моментах стоило бы промолчать, а часть ее рассказов опровергнуты другими, не меньше знавшими Высоцкого, людьми. Все же хотелось бы, чтобы книга о себе была о себе, а исповеди рядом стоявших должны быть результатом их откровений.
