“МАРТЫШКАМ” ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО

Лен КАРПИНСКИЙ,

главный редактор газеты

“Московские новости”.

Совместимы ли нравственность и политика? Как говорится, будем реалистами, а поэтому потребуем невозможного. Хочется верить: недостижимое до сих пор все же в конечном счете реализуется на практике.
Во всяком случае, в цивилизованных правовых странах политики уже давно приучились оглядываться на нравственные эталоны. Например, об американцах нам все время твердили, будто власть “чистогана” полностью лишила политиков нравственности. Однако чего стоит один Уотергейт? А факты отказа в высших государственных должностях лицам, замешанным в неблагопристойных деяниях! Думаю, американцы потому поддержали Буша, французы – Миттерана, англичане – Мейджора в акции “Буря в пустыне”, что решение обуздать Саддама Хусейна было не только политическим, но и нравственным. Мировое сообщество уже начало формироваться на единых нравственно-правовых стандартах.
Может быть, наибольшая заслуга Горбачева заключается в том, что он поставил вопрос о соединении политики и нравственности. Я также не согласен с теми, кто рассматривает Ельцина только как ловкого политика, всегда действующего сообразно конъюнктуре и по мотивам собственного удобства. Он может ошибаться, как всякий человек, но двойное дно в нем трудно подозревать. Не так давно я был в Париже, заходил к сопредседателю Совета учредителей нашего еженедельника, послу России во Франции Юрию Алексеевичу Рыжову. Он сказал, что впечатление искреннего человека произвел Ельцин и на французов во время своего визита. То, что говорил Борис Николаевич, известно из газет, но важно, как он говорил! Сильный эффект произвела его абсолютная открытость, стремление ничего не утаивать. Никакого политического лукавства нельзя было обнаружить.
Так что, похоже, появляются и в нашей политике фигуры, которые могут внушать нравственное доверие. По сути дела весь грандиозный прорыв к новой жизни, начиная с весны 1985 года, состоялся благодаря нравственному стремлению к самоочищению. Свет возможной свободы, жизни без лицемерной бюрократии воодушевили миллионы людей. То, что получило название “перестройки”, явилось процессом во многом нравственного порядка.
Сказать хочу, что и рынок нельзя противопоставлять нравственности. Цивилизованный рынок без нее невозможен. Критикуемый сегодня всеми Маркс начинал исследование движения товаров на рынке с того, что на рынке не могут действовать мошенники, а честные товаропроизводители вступают между собой в эквивалентный обмен. Другое дело, что в наш зарождающийся рынок хлынула “орава” хватких ребят, возможно, нечистых на руку. В старой России такие назывались “мартышками” – не предпринимателями, не коммерсантами, а именно мартышками. Засилье посттоталитарных мартышек в наших условиях еще не говорит о безнравственности самой рыночной экономики. Последняя как раз основана на точном измерении того, чего ты стоишь как мастер, что можешь иметь за свой продукт от людей – не только в виде денег, но и в виде коммерческого и общего успеха. Ничего более удачного в качестве нравственного измерителя, чем рыночный механизм, человечество пока не придумало. Помню, на заре перестройки некоторые наши квазипатриоты пытались отвергать грядущий рынок именно по поводу его якобы “безнравственности”. Но что может быть аморальнее той экономической системы, которая существовала семь с лишним десятилетий у нас? Экономический механизм рынка нацелен на производство ценностей для людей, а не на укрепление и накопление “ценностей” и власти бюрократии.
И успех нынешнего российского правительства целиком связан с нравственной верой людей, с уверенностью в том, что их в очередной раз не обманут. По-моему, новому поколению политиков можно доверять – Гайдару и “команде”. Эти ребята, на мой взгляд, лишены лицемерия и демагогии. Правда, они не всегда до конца знают, что будут делать именно сейчас, но зато знают, чего хотят добиться в итоге. Если они делают реформу, то и хотят именно реформы, а не сохранения тоталитарной экономики под видом реформ. Этим они выгодно отличаются от Рыжкова, Павлова. Сейчас к руководству Россией пришли люди, которым, быть может, удастся опровергнуть известную английскую пословицу: “политика – грязное дело пожилых мужчин”, которую цитирует Женя Додолев в первой книге о советской коррупции “Пирамида” (в соавторстве с Гдляном).
Политика неизбежно включает в себя элемент принуждения и поэтому связана с причинением боли каким-то слоям общества. Политическое искусство как раз в том и заключается, чтобы, умело лавируя, добиваться максимального снижения негативных последствий крутых реформ. Значит, многое зависит от нравственных установок реформаторов.
Прожить политическую жизнь чисто, незамаранно до сих пор удавалось немногим. Проблема остается. Думал ли, например, о последствиях своих слов Джохар Дудаев, заявляя, что если Россия будет к нему предъявлять жесткие требования, он затерроризирует Москву с помощью чеченской уголовной мафии?
Или, скажем, раздаются голоса о привлечении к уголовной ответственности за развал страны бывшего президента СССР М.С.Горбачева. Если я узнаю факты, однозначно подтверждающие злой умысел и вину Михаила Сергеевича, то тоже буду требовать суда над ним. Но никто подобных доказательств не представил. Другое – так называемые “партийные деньги”, направленные с благословения Горбачева за рубеж. Надо четко представлять, предъявляем ли мы ему юридические претензии, или же политические претензии как руководителю страны, существовавшей в рамках данной системы. Горбачев как-то сказал: сегодня все набросились на меня по разным поводам, но почему-то никто не вспоминает, что именно я постарался устранить эту систему в целом, в том числе и практику перекачки народных денег за границу.
Горбачев – фигура безусловно исторического масштаба. И то, что мы сегодня можем разговаривать в утвердительных тонах о нравственности в политике, это и его завоевание. У нашего экс-президента много недостатков как воспитанника той партократии, из которой выросло его поколение политиков. Но они первыми пробили брешь в стене тоталитаризма. Горбачев, как и Ельцин, – фигуры переходного периода, за ними должны пойти другие – с незамутненным прошлым, с ясными устремлениями в будущее. Время – это в каком-то смысле та же тюрьма. Мы не вольны выбирать свое время. Мы загнаны в клетку своего срока жизни. Поэтому и Горбачев с Ельциным своего рода заложники переходной эпохи, расчищающие путь другим. С этими другими и стоит связывать надежды на возрождение нравственности общества и нравственной политики.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Взгляд на звезды: “Поле Чудес”
на Демидова
НЕПРИКАСАЕМЫЙ
О.С. за спиной М.С.
ТВ-РЕЙТИНГ ВАЛЕНТИНА ГАФТА
ХИТ-ПАРАД ВАЛЕНТИНА ГАФТА
РЕЧНОЙ ИЗВОЗЧИК
РЕЦЕПТЫ “ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУХНИ”
Югослав Гемагич: Десять лет на рынке, которого нет
ДВЕ БАНКНОТЫ ПОДРЯД
МОДЕРАТОР КИРИЛЛОВ


««« »»»