Смотрю я на очумелые, кричащие толпы протестующих в американских аэропортах – нет фашизму! долой Трампа! welcome, Йемен и Сомали! – и думаю о том, что это настоящее самоубийство нынешнего молодого Запада.
Попытка самоубийства, во всяком случае, – и дай-то Бог, чтобы «фашисты» смогли это дело остановить.
Ведь как было раньше?
Раньше у той же публики шла борьба за права и свободы пусть странного, пусть экзотического, пусть раздражающего, но все же родного, в своей же собственной культуре выросшего меньшинства.
Мы за геев, мы за трансгендеров, мы за волосы, выкрашенные в серо-буро-малиновый цвет, мы за то, чтобы каждый мог выкурить свой косяк, снять штаны, выйти на улицу и скакать на одной ножке отсюда и до обеда.
Да ради Бога.
Конечно, и эту борьбу есть за что критиковать, но в целом было понятно, что речь идет о вещах более-менее безобидных, о возможности мирно нарушить привычную норму, открыто заявить себя фриком, чудаком, – и общество вяло посопротивлялось, да и привыкло.
Но теперь началось совсем другое кино.
Теперь речь идет не о нарушении привычной нормы, – а, наоборот, о насаждении нормы чужой.
Не о трансгендерах с геями, нет.
О людях, которые этих трансгендеров с геями просто сожгут на базарной площади за нарушение чужих норм и правил, куда там страшному Трампу.
И этим милым людям – как о том надрываются антифашистские активисты, вместе со всеми своими Бринами, Рианнами и Мадоннами, – надо широко открыть двери.
Но на все это можно изящно возразить.
Сказать: ну вам ведь нравятся христианские ценности?
Нравится принцип – «люби», «отдай», «жертвуй», – а не «мочи» и «хватай»?
Так эти антифашисты и выступают как христиане.
Вот они и хотят полюбить Йемен и Сомали – а злой, плохой, ватный Трамп против.
Это было бы тонкое возражение.
Но в нем заложена неизбежная подмена.
Дело в том, что леволиберальная, «антифашистская» мораль действительно смахивает на новозаветную, притворяется ей, вроде бы апеллирует к тем же ценностям.
И все-таки есть один досадный момент.
Господь говорит нам:
«Возлюби ближнего твоего, как самого себя».
Обратите внимание на это слово – «ближнего».
Он не говорит:
«Найди кого-нибудь в Сомали, а если получится слетать на Луну, то еще лучше, найди на Луне, и возлюби его как самого себя».
Он говорит:
«Возлюби ближнего».
Так и в притче о добром самарянине попавший в беду иудей на дороге – это хоть и незнакомый, но именно ближний к тебе человек, которому плохо здесь и сейчас, буквально у тебя под ногами, – а не абстрактные жертвы древнеримского империализма, которых надо выписать к себе домой по политическим причинам.
И мне почему-то кажется, что любой проголосовавший за Трампа (или, допустим, за Путина, если хочется русских реалий), любой обыватель, любой рабочий с закрытого предприятия, – куда ближе, на самом-то деле, бушующему активисту, чем загадочный мигрант из страны, которую и на карте-то не все они смогут быстро найти.
И почему, кстати, какой-то «рабочий»?
А как насчет родителей?
Нет ли у проклинающих Трампа – отсталых родителей, которые неправильно проголосовали, за что и заслуживают презрения, в отличие от сладкого мигранта из Сомали?
Ох, что-то мне подсказывает, что такие родители есть.
Так что леволиберальная движуха – она не про Новый Завет.
Она – про чужефилию.
Чужефилия – это когда человек только в том случае достоин сочувствия и понимания, если он непонятный и странный, если он далеко, если в этом таинственном далеком мире он романтически страдает, как голодающие дети Германии у Булгакова, как Гренада в советских стихах.
(заметьте, кстати, что христианам, которым действительно грозит уничтожение, злой Трамп в спасении не отказывает, но то ж христиане, они скучные, они слишком свои).
Или напомню другое, и тоже всем известное:
Господа! Вот что я решила. Завтра рано утром я поеду в деревню и буду сама крестьянских детей кормить из соски.
Господа! Господа, прошу внимания! Прошу внимания. Cофья, моя жена, пойдет завтра в деревню помогать крестьянским матерям. Это… это так прекрасно! Это начало, господа! Я решил… Мы, мужчины, тоже должны… Я решил отдать крестьянам-косцам все свои старые костюмы до единого, и обувь.
Отдать крестьянам-косцам из Йемена и Сомали все свои старые костюмы – дело хорошее, но не лучше ли для начала взглянуть с терпением и любовью на другую часть собственного общества, собственной семьи, собственной страны?
(и все равно, какой именно страны, кстати, – у нас ведь буквально те же проблемы).
Известен типаж экзальтированного молодого человека, который «ищет Бога» где-нибудь в Индии.
В церкви за углом искать Бога неинтересно.
Там все так знакомо, там толстый поп, старухи ворчливые, фашизм, Путин, Трамп.
То ли дело Индия.
Але, милый.
Бог – не где-то на другом конце мира.
Он тут.
Он все время с тобой.
