Никас Сафронов: Времена не выбирают

Завтра Никасу САФРОНОВУ исполняется 55 лет. Свой юбилей художник будет праздновать в кругу 200 друзей. Что происходит в жизни творца, в каком настроении он встречает свой день рождения, Никас рассказал нам в откровенной беседе.

– Никас, с какими ощущениями вы подошли к своему юбилею? Вдохновляет ли вас время, в которое мы живем?

– Есть такая замечательная фраза: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Конечно, хотелось бы жить во времена Леонардо да Винчи. Но как там было? Насколько тяжело жилось людям? Там тоже была война. В искусстве был золотой век, расцвет. Но интриги были кругом. Тот же Леонардо да Винчи получил дом в подарок от дяди, за которым он ухаживал 20 лет. А потом появились дети этого дяди, которые его когда-то бросили, и начали судиться за этот дом. Несмотря на поддержку Короля Франции Франциска I, великий художник проиграл процесс и остался на улице. Величайший человек, гений, казалось бы, все должны были это понимать и всячески его поддерживать…

– В фильме «Москва слезам не верит» есть такая фраза: «Времена всегда одинаковые». Получается так?

– Люди всегда жили во времена каких-то перемен. Сегодня вспоминаем времена Брежнева, когда сидели в коммуналках, мечтали о чем-то, нам казалось, что мы просвещенные. Мы думали, что нам не хватало свободы. Мы читали Булгакова, хотели попасть в театр, на кинофестивали, которые были своеобразным окном в Европу. Там показывали классные зарубежные фильмы. А недавно я пришел на спектакль «Ревизор» в театр на Малой Бронной, где Каневский играет Городничего, его дочь надевает еле прикрывающий сосок купальник и прыгает куда-то в воду. Хлестаков кричит: «Я из Питера». – «Из Питера?» И все понимают, что он имеет в виду – он из одного города с Путиным и Медведевым.

– Это не единственный такой спектакль. «Грозу» в постановке Нины Чусовой в «Современнике» очень тяжело смотреть. Кому нужны эти новые формы, если они ужасны?

– Я спрашиваю в перерыве в буфете у зрительниц: «Девочки, а что вы так смеялись, что вам так понравилось?»«Мы же не читали книгу», – отвечают они. Им кажется, что так и должно быть, что Гоголь именно так писал. На самом деле, это глупость, далекая от истины, – переводить классику на современный лад. Причем тут Гоголь, Путин и Питер. Но мы живем в такое время. Но все равно есть талантливые актеры, выдающиеся ученые, которые получают Нобелевские премии, кто-то пишет хорошие романы, кто-то хочет продвинуться в искусстве.

– Кстати, как вы относитесь к современному искусству? Понимаете его?

– Я понимаю, что сегодня есть авангардное искусство, которое мне совершенно не близко. На мой вкус, это мусор.

– Почему же тогда он стоит таких больших денег?

– В мире всего около 100 людей, которые могут раскрутить какой-то предмет искусства или бренд и поднять на него заоблачную цену. Это чистой воды пиар. Они не подпускают никого из посторонних даже близко. Неважно, будешь ты да Винчи или Микеланджело. Тебя просто туда не пустят. Они сами решают, сколько кому за сколько продать, у них есть выходы, галереи, у них отлаженный процесс. Они зарабатывают деньги. И львиную долю получают именно они, а не художники. Это известная история, как бывший руководитель отдела новейших течений Третьяковки Андрей Ерофеев купил для своего музея картину за 150 тысяч евро. Самому художнику досталось только пять. Откаты в этой сфере идут своим путем. На уровне верхушки свои откаты, на уровне искусства и культуры – свои. Эти 100 человек занимаются обработкой богатых людей под эгидой какой-то необычности. Сегодня модно философствовать, размышлять на тему глубинных тайн мироздания, непонятной для многих. Это некая завуалированность, отгораживание от простого народа, который не понимает, что такое черный квадрат. Показатель избранности.

– Напоминает игру в детском саду.

– Да, это самая настоящая игра, которую насильно поддерживают. Но такая же ситуация была и в начале XX века. Весь авангард зиждился на пиаре. Возьмите Короткова, Роберта Раушенберга. Все, что заполонило Америку в те годы. Штаты тогда еще не сформировали свой собственный вкус и пользовались услугами Старого света. А потом им предложили что-то новое. Авангардное искусство. Это очень быстро стало модным, востребованным. А потом и Европа обратила на эти работы внимание. И начала потреблять этот суррогат. Начиная с Уорхолла и тому подобное.

– Какой ваш прогноз. Истинное искусство победит?

– Пока мир поддерживает это, современное искусство будет жить и развиваться. У него есть шанс остаться в веках, потому что в это вложены огромные деньги. Каждая вещь уже занимает свое место в истории искусств. Лувр имеет такие работы, Метрополитен, Эрмитаж. Они не будут отказываться от этих работ и признавать, что купили ерунду за огромные деньги 20 лет назад. Им выгодно, чтобы цены на эти работы росли. Настоящее искусство – это то, что делается руками профессионала, человека, который умеет рисовать или своими руками вылепить скульптуру. Я на Венецианском бьеннале был свидетелем, как выставили инсталляцию, когда два живых человека в голубой форме изображают, что любят друг друга, над ними российский флаг. Это направлено на шок. Вокруг них тут же собралась толпа журналистов. Люди подходили, начинали обсуждать, спорить, и в итоге кто-то сказал: «А почему бы и нет?» И в результате это работает. Скандал действует на людей быстрее, чем то, что построено каждодневным, кропотливым, профессиональным трудом.

– Никас, вы сами насколько близки к народу? Наверняка у вас есть родственники. Вы в курсе их проблем?

– У меня есть два брата, они как раз сейчас у меня гостят. Один живет в Москве, выпивает и не работает, потому что нет работы. Второй живет в Ульяновске. Был музыкантом, потом стал плохо слышать и ушел на завод. Работал там с семи утра до двенадцати ночи и по полгода не получал зарплату. Я ему сказал: «Уходи», купил ему квартиру, чтобы он хорошо себя чувствовал. Но он скучает, нечем заняться. Летом на пляж ходит, а в остальное время года сидит и смотрит телевизор. Может выйти прогуляться и обратно домой. Он жалуется, что он выходит из подъезда, а там бомжи спят. Его это возмущает, он говорит, что хочет переехать, хотя я купил ему квартиру в центре Ульяновска в новом элитном доме. Вот сейчас он приехал ко мне в Москву в гости. Приехал на два дня, уже два месяца гостит и не хочет ехать домой. Я понимаю, что ему здесь хорошо – Красная площадь, зоопарк, Большой театр, здесь гораздо интереснее, больше разнообразия, развлечений.

– Ваши братья не работают, как многие у нас в стране. Люди не хотят работать или действительно нет работы?

– Вся система пошла под другим углом. Если в Китае пытаются сохранить запасы знаний, культуры и постепенно переходят из коммунистического строя в рыночную экономику, то мы слишком резко сменили курс и потеряли все хорошее, что у нас было. Тут же уехали все ученые, остались заброшенные школы, обанкроченные заводы, рабочие без зарплаты. Люди пьют. Традиция такая. Успокоиться, напившись. Люди видят, что происходит. Народ у нас не глупый, мы не в лесах рождены. У людей есть образование, мы учились в институтах, нам преподавали логику, мы умеем читать между строк, видим, что происходит в правительстве, что происходит в деревнях, на заводах, как другие воруют вокруг. Люди оказались брошенными, один на один сами с собой. Они пытаются самостоятельно решить свои проблемы. Кто может, тот уезжает из страны. Только в прошлом году больше миллиона людей уехали жить за границу. Это обычные русские люди, которые заработали немного денег и не хотят здесь больше жить. А остальные видят безысходность положения и бьют баклуши. Чиновники за взятки допускают въезд огромного количества иностранных рабочих, которые забирают ключевые места. Положено сто тысяч гастарбайтеров, а их 7-8 миллионов. Сегодня они подметают улицы, а завтра, они уже начальники ДЭЗов…

– Они очень дружные. И стараются поддерживать друг друга. Им нужно выживать.

– Я недавно попал в аварию. Точнее, в мою машину въехал таджик. Пока ждали ГАИ, подъехали еще три машины. Я их спрашиваю: «Вы кто?»«Мы свидетели». – «Вы же ничего не видели?»«Ничего, нам скажут, что сказать, мы поддержим нашего друга». Они поддерживают собрата. Но при этом они не очень заботятся о нашей культуре. Они не знают, кто такой Пушкин, кто такой Сахаров.

– С другой стороны, торговать на рынках и подметать улицы русские люди уже не хотят. Может, это естественный процесс?

– Я не думаю. Все это происходит при попустительстве властей, которые позволяют этому быть. Если в год в России берут более 300 млрд. долларов взяток, – это болезнь, которая поразила все наше общество. Многие чиновники хотят нахапать скорее. Купить дом за границей и готовить отступные пути. Если что, дети уже у всех учатся там. И приезжают сюда, уже потеряв национальный менталитет. Они приезжают и думают, что здесь можно еще поиметь. Возникает новое поколение людей, которые цинично потребляют эту страну.

– Может быть, наоборот, в западных школах, научившись тому, что нужно честно работать, серьезно относиться к своему делу, не брать и не давать взяток, они приедут сюда и начнут с новым «неворовским» менталитетом поднимать эту страну?

– Вряд ли. Может быть, через поколение возникнет потребность восстановить страну, которую они потеряли. Но сегодня этого нет. Идет вакханалия. Любым путем заработать. Девушки мечтают попасть на сцену, завести богатого любовника или выйти замуж за олигарха.

– Вы на себе чувствуете, что девушки стали более меркантильными и им нужны только деньги?

– Я не проверяю, верят ли они в чистую любовь, у меня просто на это времени нет. Осталось какое-то количество мужчин и женщин, которые, в конечном счете, мечтают о чистой любви. Мужчины, даже заработавшие большие деньги, тоже мечтают о чистой любви. Некоторые едут в провинцию. Кто-то едет за границу и находит там из русских архивов, из тех, кто уехал много лет назад, неиспорченных, с сохраненной ментальностью женщин, с красотой, увлеченностью Пушкиным, более романтичных. А здесь, в Москве, слишком много женщин, которые хотят быть независимыми от мужчин, хотят сами зарабатывать деньги и принимать решения.

– Вы за или против эмансипации?

– Я ни за, ни против. Это естественный процесс, присущий нашему времени. Жалко, что истинные ценности исчезают, такие, как честность, любовь, сохранить свою девственность до брака.

– Сегодня мужчины не хотят брать на себя ответственность, не хотят жениться. Так можно девственницей прожить до глубокой старости.

– Мужчины сегодня очень испорчены. Соблазнов много. Он пришел в один клуб, вокруг него там десять девушек на любой вкус и цвет бегают. Пришел в другой – там еще десять. Может, он и мечтает иметь одну-единственную красавицу. Но не может найти ее. У нас много женщин – все красивые, хозяйственные. У мужчины слишком большой выбор. Это было и в советское время. Помните, как говорили: «На трамвае покатал – твоя». Но была искренность.

– Не было пошлости.

– Да. Сегодня все цинично. У меня недавно был случай. Я отдыхал на Бали и встретил там одного молодого человека. Он мне говорит: «Вы меня не знаете?» «Нет», – отвечаю я. – «Я певец Алексей Чумаков. А вы знаете, с кем я отдыхаю? С экс-блестящей Юлей Кавальчук». Я ему сказал, что я за него очень рад. Когда возвращался домой, купил новые журналы и газеты, а они уже пестрят репортажами о том, как они отдыхали на Бали.

– Что вас удивляет в этом, Никас?

– Недавно на одном мероприятии подходит ко мне одна очень известная дама, первая красавица и предлагает соединить для пиара наши отношения. Не для секса, только пиар. Мне это все противно. Все это неискреннее, продажное, ради какого-то дешевого шоу.

– Вы живете недалеко от мэрии. Как изменилась ваша жизнь после прихода Собянина?

– Я не вторгаюсь в политическую часть города. Но резких изменений я не вижу. Наверное, это нелегко втянуться и понять все проблемы Москвы, потому что это государство в государстве.

– Когда машины с Тверской убрали и палатки ликвидировали, вам легче стало жить?

– В палатках я никогда ничего не покупал. Конечно, приятнее, что меньше машин стало, но это не выход. Людям в любом случае нужно где-то парковаться. Значит нужно строить подземные гаражи. Вообще я за то, чтобы все административные здания, Думу, мэрию, Совет Федерации перенести за город. Центр нужно разгрузить.

– Вы с Лужковым были знакомы?

– Да, был знаком. Недавно встречался с ним на дне рождения у Станислава Говорухина. Он держится, не падает духом. Но я не был близок с ним, я никогда не рвался к власти.

– Когда Юрия Михайловича отправили в отставку, только Кобзон его поддержал, остальные «друзья» промолчали.

– Это даже не обсуждается. Я позвонил ему тогда и сказал, что хочу выразить свою поддержку и написать его портрет. Пару дней назад он подтвердил нашу договоренность. Он плохой или хороший, но он был хозяином. В России принята вертикаль власти. Все знали, к кому идти, куда обращаться. Был некий барин, который мог решить любой вопрос. Сегодня не знаешь, к кому идти. Собянин пока мало кого подпускает. Я не рвусь в дружбу с новым мэром. Я спокойно живу и пишу картины. Само государство должно выискивать таких людей, как я, как Башмет, Ростропович, знаковых людей. Помогать, поддерживать и преподносить миру как некую единицу, эксклюзив. Как сделали испанцы с Дали. Они зарабатывают на нем больше десяти миллиардов долларов в год. Только на сувенирах Дали. Это я не жалуюсь, я понимаю, что сегодня не до этого.

Но это часть нашего национального характера: не ценить своих реальных героев, тех, кто что-то для нас сделал. Ветераны у нас забыты, великие актеры умирают в жуткой нищете. Михаил Тимофеевич Калашников, который на Западе должен был быть мультимиллиардером, живет в очень скромных условиях…

– Во всем мире знают Россию по четырем символам: водка, матрешка, икра и Калашников. Когда я был в Ижевске, я встречался с Калашниковым, подарил ему портрет. Меня поддержал президент Ингушетии, который сказал: «Никас, а можно я тоже поучаствую?» И мы от нас двоих подарили ему портрет. Он живет очень скромно, на третьем этаже без лифта, с женщиной, которая за ним ухаживает. Но сама страна тоже недополучила, потому что за бесценок продавала лицензии на изготовление автомата Калашникова. Весь мир стреляет из автомата, который он изобрел. Конечно, он недополучил…

– Вы за свое и будущее своих детей спокойны? У вас есть какие-то гарантии?

– Конечно, я не спокоен. Ни за себя, ни за сына, которому сегодня двадцать лет. Его Лука зовут. Он музыкант. У меня дорогая квартира, которую я десять лет делал, вложил невероятные деньги. За эти деньги я мог бы купить огромный дом в Лондоне. Но я вкладываю их сюда. Потому что ко мне приезжают знаковые мировые знаменитости, и я хочу, чтобы они видели, что известный российский художник живет достойно. Но вкладывая здесь, я думаю, правильно ли я делаю? Может, надо было поехать во Францию, купить замок и спокойно там жить? Потом ловлю себя на мысли, что не хочу никуда уезжать. Я люблю эту страну, я за нее болею.

– То есть вы патриот.

– Я патриот. И куда я поеду, английский я не знаю. Мне нравятся русские люди, мне нравится русская природа, русские женщины. У меня здесь родители похоронены. У меня здесь друзья. Я буду страдать, мучиться от каких-то проблем, но никогда не смогу уехать. Я построил здесь Храм в честь моей мамы. Мы можем жаловаться и ругать нашу страну, но обязаны делать все, чтобы жизнь делать лучше, чтобы быть примером для кого-то.

– В последнее время постоянно возникают скандалы, связанные с подпольными казино. В интернете появилась новость о том, что сын генпрокурора Артем Чайка был замешан в одном из них. Как решить эту проблему? Может, пора открыть снова легальные заведения?

– То, что закрыли залы игровых автоматов, где пенсионеры проигрывали всю пенсию, а школьники родительские деньги, – совершенно правильно. Но несколько казино в пятизвездочных отелях необходимы в Москве. Должны быть государственные казино, чтобы государство получало доход. А если богатые люди хотят потратить свои деньги, они будут играть и в подпольном казино или летать в Монако, в Белоруссию. Не давайте обогащаться акулам игорного теневого бизнеса. Должно зарабатывать государство. Также надо узаконить проституцию: раз такое количество женщин продают себя на улице. Пусть они хотя бы будут здоровыми и защищенными. Милиция их обижает, бандиты бьют, сутенеры мучают и насилуют, на наркотики сажают. Пусть государство встанет на их защиту. Но никто не делает этого.

– Это теневой бизнес. Кто будет этим заниматься? Кто посмеет разорвать эту цепочку?

– Несколько лет назад я был в Австрии у российского посла. В это время около российского посольства проходил митинг. Австрийцы держали плакаты, на которых была нарисована бомба. Я пришел, спрашиваю, что за странные люди около посольства? Оказывается, это люди выступают против вывоза ядерных отходов из Австрии в Сибирь. Они знают, что в Сибири уникальная экология, животные. А какой-то местный олигарх уже получил откат. Он имеет двадцать пять своих купленных депутатов, которые за него проголосовали. И эти ядерные отходы закапываются у нас в Сибири. И австрийцам важно, что у нас ухудшится экология, а нам до этого дела нет. Так что начинать нужно с себя.


Елена Ломакина-Вульф

Закончила Институт стали и сплавов и Новый гуманитарный университет – экономическое и юридическое образование. Работала штатным корреспондентом газет "Мегаполис Экспресс" и "Мир Новостей". Возглавляла пресс-службы Игоря Саруханова, Кати Лель, конкурса "Мисс Россия". Сегодня издает свой журнал о здоровом образе жини "Life Line", воспитывает двоих детей, увлекается фотографией. 

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Андерсон переплюнет Лаймана
Очередная экранизация Эдгара По
Проблемы правосудия в России
Будет снимать в Риме
Мишель Пфайффер в ужастике
Брэд Питт покажет свои артефакты
Джек Николсон на мальчишнике
Тахар Рахим снимется у Кустурицы
Мюзикл «Американский психопат»
Собаки, которые разговаривают
Решил вернуться к «Пиноккио»
«На игле» – сиквел Дэнни Бойла
Пятая совместная работа
Лучшие басисты всех времен
Альбом ушел за полмиллиона
Билл Клинтон украсит фильм
Зарабатывает больше всех
Призналась в новом романе
Бейонсе Ноулз уволила отца
Кинохиты стартуют одновременно
Обещают душевную атмосферу
Запустила журналистов в подвал
Эминем вынужденно одинок
Снимет ленту о Кейте Ричардсе
Шер хочет стать режиссером


««« »»»