Пугачиха

Если бы мне в 1989 году сказали, что и в 2019 в моей жизни будет существовать Алла Пугачева, я бы плюнул тому человеку в рожу.
От “Пугачихи” тошнило уже 30 лет назад. Ее и на излете советской власти, казалось, слушают только пенсионеры.
Ее нелепые наряды, скрывающие жирное тело. Сергей Челобанов со своей нелепой чёлкой и алкоголик Кузьмин. Меня тошнило, когда я вдруг задумывался, что они с этой бабищей делают. После этой афишируемой всему СССР травестии, советского человека никаким гомосексуализмом напугать уже было невозможно. Поэтому и Валерий Леонтьев, и Борис Моисеев пошли на ура.
Вокруг не было ни одного человека, который бы слушал Аллу Пугачеву. Кому-то нравилось “Кино”, кому-то – Madonna. Но ни один мой ровесник, никто из родительских друзей не признался бы, что слушает “Паромщика” и “Миллион алых роз”.
Пугачева это была этакая легализованная советская похабень. Вещь совершенно постыдная.
Когда рушился весь привычный мир, я ни на минуту не усомнился бы в том, что он погребет под своими обломками и советскую эстраду. Это был как раз тот самый случай, когда уместно было сказать – “Господь, жги!”
Но они выжили. Микрировали. Стали сильнее. Научились добывать пищу на радиоактивных пустошах российского капитализма и даже сильно прибавили в весе.
Я иногда даже думаю – а вдруг Пугачева действительно рептилоид и переживет всех нас?
Не дай Бог.