Русские сравнивают себя с американцами…

Русские часто сравнивают себя с американцами – такими близкими и такими далекими, – но когда сравнивают, то всегда – с Америкой республиканцев.
Америкой белых христиан, Америкой пасторов, ковбоев, виски, шляп, фермеров, полицейских, выигранных и проигранных войн, фронтира, флагов и боевиков.
Эту Америку мы одновременно и любим, и смеемся над ней, и завидуем, и ревнуем.
Она – голливудское зеркало, в котором хочется себя увидеть.
Но грустный парадокс состоит в том, что наше подлинное отражение – это совсем другая страна.
Мы – это Америка демократов.
Хиллари Клинтон и ее жуликоватые чиновники, распределяющие федеральные деньги на мутные цели, твердящие на выборах: “доверяйте опытным политикам”, “мы за многонациональный мир и единство”, – это наша власть, наша “Единая Россия”.
Политкорректность и мультикультурность, social justice warriors, – это наша 282 статья, Милонов и Мизулина, наша борьба с “экстремизмом” и “рознью”, в защиту то “деда-ветерана”, то “нравственности и духовности”, наша православная и кавказская правозащита, просто не слева, а справа.
Либеральная интеллигенция и бо-бо двух океанских берегов – это наша московская и питерская демшиза, вместе с прогрессивными клерками в мегаполисе.
Афроамериканцы в бетонных многоэтажках тамошних проджектов – это наши спальные районы. Корты, цепки, хип-хоп, депрессуха и бытовуха.
Индейцы в резервациях, с огненной водой и грустными последствиями сгона с земель, – это наша русская деревня, разве что казино у нас там не открыли.
Мексиканские, арабские, какие угодно еще мигранты, – это наши родные “открытые двери”, наши “россияне”, “РФ – страна десяти тысяч народов”.
И даже рабочая провинция, ржавый пояс, “Детройт”, вечный электорат демократов, который, отчаявшись, избрал Трампа, – это наши “моногорода” и “бюджетники”, тот самый Уралвагонзавод.
И никаких пасторов, фермеров и ковбоев.
Только бедность, только спекуляция на все никак не наступающей справедливости, только зависимость от государства.
Конечно, каждая такая параллель – относительна и условна.
Но значимо вот что.
Наше внешнее и культурное сходство с американскими обывателями, вообще с западными обывателями, – мнимое.
Их свобода и сытость – не наше зеркало.
У нас другая, тяжелая судьба.