Когда я листаю ленту, я вижу мужчин и женщин, которые нескончаемым потоком переходят из одного ресторана в другой ресторан, с одного корпоратива на другой корпоратив, а оттуда на афтерпати, и все такие веселые-веселые, постоянно летают по всему миру, и девушки вытягивают длинные ноги на яхтах и пляжах, а мужчины то ездят на мотоциклах, то демонстрируют свое героическое телосложение, полученное в боях с фитнесс-клубом. А потом они возвращаются, и, прежде чем выложить в инстаграм маникюр и тарелки, снова фотографируются все вместе возле специальной стены, на которой написаны названия брэндов, все эти гуччи-шмуччи, – я уверен, что для этой стены есть какое-то англоязычное слово, но заучивать его я ленюсь, – фотографируются и улыбаются, и все у них хорошо.
Эх, думаю я.
А потом я выхожу на улицу, в грязь, слякоть и темноту, и вижу сплошную толпу мужчин и женщин, бегущих после работы в метро и из метро, мужчины и женщины злые, торопятся, и женщины почему-то особенно быстро бегут, стуча каблуками. Хороша в этом смысле станция Тульская, где удачным образом пересекаются Варшавское шоссе, Третье транспортное кольцо, железная дорога с платформой ЗИЛ, и эта огромная, усталая, задерганная за день толпа, которой еще ехать ужин готовить, и детьми заниматься, и как-то пережить кризис, которому конца не видно, а кому-то еще и в банк надо, срочно заплатить по кредиту, и они стоят в очереди, нервно поглядывая на электронное табло с цифрами – куда это вы, женщина?! у вас какой номер? – а впереди еще час давки в вагоне и пробки в маршрутке, и успеть в магазин.
Ох, думаю я.
И мне хочется как-то сравнить людей из ленты и людей из жизни.
Хочется спросить девушку, которая несется по глубоким лужам, размахивая сумкой и пытаясь успеть на автобус, – простите, а это не вы так красиво вытягивали ноги на яхте и фотографировались на фоне гуччи-шмуччи?
Хочется спросить мужчину, который о чем-то так долго, мучительно долго ругается с кассиршей в банке, задерживая еще пять человек, – простите, а это не вы такой загорелый, в шортах и темных очках, позировали на мотоцикле?
Нет, наверное, это были не они.
Это были совсем другие люди – веселые, те, что из ленты.
А эти, из жизни, – могут и ударить чем-нибудь вместо ответа на хамский вопрос.
Ведь известно же, что нынешний человек, хомо сапиенс, сколько-то тысяч лет жил рядом с другими видами человека, позже вымершими, например, рядом с так называемым денисовским человеком – от денисовского человека, кстати, осталось пять фрагментов: кость последней фаланги пальца руки ребёнка, три коренных зуба и фаланга пальца ноги.
Рядом жил, но это были разные виды человека.
Вот так и теперь.
Интересно, кто из них вымрет?
Почему-то я думаю, что вымрут люди из ленты.
И останутся от них пять фрагментов – тарелка из инстаграма, палец с маникюром, кусочек яхты, темные очки и надпись армани-гуччи, через много тысяч лет уже ставшая непонятной.
А вот люди из жизни, люди из метро Тульская, – нет, они не вымрут.
Они будут жить, и все так же будут торопливо бежать мимо платформы ЗИЛ, под эстакадой Третьего транспортного кольца, по обочинам Варшавского шоссе, темным и грязным, – и будут стучать в этой грязной темноте каблуками, и ругаться с кассиршами, и давиться в метро, и продираться по пробкам в маршрутке.
И все-таки успевать в магазин.
