«Под электрическими облаками» Алексея Германа-младшего является уже четвертой лентой режиссера, работы которого, в том числе и эта, регулярно удостаивались призов крупнейших кинофестивалей. Но судьба последней была самой непростой, шутка ли, производственный период занял более пяти лет, за которые автор столкнулся как с множеством трудностей в получении финансирования, так и смертью своего великого родителя. Награду за выдающиеся художественные достижения операторам Сергею Михальчуку и Евгению Привину на последнем Берлинале можно считать выдающимся успехом для фильма. Тем не менее, это кино с нереализованным потенциалом и амбициями, которому очень хотелось бы быть значительнее, чем оно есть.
Вместе с неспешным и задумчивым стилем повествования мозаичная структура фильма, построенного как альманах из семи слабо связанных между собой новелл, действие которого происходит в России 2017-ого года вокруг замороженной по причине кончины олигарха спонсора грандиозной стройки, к пересказу сюжета не слишком-то располагают. Кажется, что первоочередной задачей режиссера было передать свое мироощущение и чувства от жизни в стране, а не рассказать историю. Однако эта чрезмерная лиричность не всегда идет картине на пользу, как и предельная зацитированность. Герман где-то заимствует у отца, где-то у Феллини, где-то у Белы Тарра и Роя Андерссона, а где-то и у самого себя, порой забывая эти заимствования как-то контекстуализировать, что обильное использование всевозможного рода цитат, хоть Паскаля или Бродского, не обеспечивает автоматически произведению содержательной глубины. Персонажи «Под электрическими облаками» нарочито меланхоличны, безэмоциональны и серы, под стать окружающим их пейзажам, они подчеркнуто искусственны, выглядя больше как утилитарная единица в руках автора, который при этом фактически не раскрывает в чем их функциональность заключается.
Называемые в прологе закадровым голосом «лишними людьми, без которых все же в мире ничего не происходит», герои будто призраки бродят в заброшенных пространствах пост-апокалиптического мира, в котором уже по определению произойти ничего не может, пытаясь найти себя и свое предназначение. И из всех новелл, пожалуй, выигрышнее всего смотрятся части о наследниках олигарха и неприкаянном архитекторе незавершенного дома, видимо, в силу близости режиссеру.
Наследующие брат (Константин Зелигер) и сестра (Виктория Короткова) диаметрально по-разному видят свое будущее. Один грезит распродать имущество отца ради спокойной жизни в мансарде в Нью-Йорке и помогать там всевозможным писателям и художникам, приобщаясь таким образом к искусству за счет родительского капитала. Дочь же настроена распорядиться тем что осталось от масштабной личности отца серьезнее, взваливая на себя в итоге непосильную ношу доведения строительства до логического конца, что символически обыгрывается в финале как огромная конструкция в виде коня, подменившего собой умершего настоящего, а брат ожидаемо находит комфортное для себя существование в пределах Москвы.
Никем не понятый архитектор (Луи Франк), которому приходится выслушивать нелепую критику своего детища, кажется уже давно чувствует себя и лишним, и старым, отрешенно взирая на абсурдность окружающей повседневности и не веря в будущее, сохраняя, впрочем, самокритичность, в отличии от коллеги, провозглашающего себя титаном и тут же гибнущего под проезжающим мимо экскаватором.
Интересен и главный герой новеллы «Место под застройку» в исполнении Мераба Нинидзе. Его персонаж хочет быть настоящим гусаром, наследником Печорина и даже носит соответствующую одежду, отказываясь соглашаться с женой, убеждающей его в мифичности этого образа, хотя работает он простым экскурсоводом. Но в ближайшее время их музей будет уничтожен, несмотря на историческую его ценность, ради новой стройки, и только он наряду с директором музея готовы бороться за свое дело до конца, пусть и осознавая обреченность этой борьбы, как и обессмысливание обороны Белого дома в девяносто первом году, в которой он принимал участие может быть просто за компанию, так как других причин он уже не помнит.
Истории же наркоманов и гастарбайтеров в фильме Германа-младшего получились слабее, что говорит о некоторой «классовой» замкнутости картины. Вне герметичного богемного мира всякая жизненность пропадает окончательно. Есть также ощущение, что «Под электрическими облаками» едва ли может быть воспринят иностранным зрителем иначе, чем нечто поэтичное и энигматичное, но почти бессодержательное, что, конечно, явно говорит о «провинциальности», неуниверсализуемости картины.
Алексей Герман-младший в своей работе в том числе говорит о неразрывности существовании прошлого, настоящего и будущего в России, вплоть до абсолютной невозможности их разделения, что формирует как раз таки такую невнятную, серую муть действительности, проникнутой тревогой, глупостью, стагнацией и потерянностью, где проступает размытый образ недостроенного грандиозного проекта, который становится в картине универсальной метафорой России. Он словно решил попробовать уместить все и сразу, что, конечно, смело и в каком-то смысле поэтично, но уж точно не оптимально.
При всем при этом, несмотря на пресловутую зацикленность фильма на самом себе и общую расплывчатость постулируемых идей, определенную вторичность, если консолидироваться с мироощущением этих «лишних людей» креативного класса, то желания ругать картину, снятую осознанно в немножечко ретроградной манере философского арт-хауса, тем более после неожиданно оптимистичного финала, предполагающего, что и дом, и жизни персонажей вполне могут быть доведены до ума, парадоксальным образом совершенно не возникает. Как ни крути, «Под электрическими облаками» оказывается по-настоящему редкой работой, которую легко критиковать, но хочется закрыть на это глаза и погрузиться в причудливую атмосферу фильма, удивительно сочетающего в себе абсолютную серьезной с дикой несуразностью, предлагая в итоге зрителю, возможно, самый необычный киноопыт года в российском кинематографе.
